Джеймс Тейт
("Raven of Dawn" by James Tate, from "Dreams of a Robot Dancing Bee", Verse Press 2002)
Предрассветный ворон
В последнее время Митци с трудом удавалось завладеть вниманием Джорджа.
Джордж был одержим фундаментом их дома. Он возвращался с работы, переодевался и тут же выходил во двор. Стоя у окна на кухне, она смотрела, как он таращится в яму, вырытую им на выходных. Так он и стоял, почёсывая голову, пока не стемнеет. Он не говорил об этом с ней, но казалось, будто яма была единственным, что его по-настоящему беспокоило в этом мире.
Она обсудила это со своей старшей сестрой Линн.
"У Брайана тоже был похожий период, только в его случае это была машина. Клянусь, он разобрал её до последней гайки, пока от машины ничего не осталось. Это продлилось около года."
"И что было потом?" спросила Митци.
"Ничего драматичного. Он просто сдался. Нам пришлось купить новую машину."
"Это я знаю, я помню всё это очень хорошо. Я имею в виду, удалось ли тебе снова завладеть его вниманием? Вернулся ли он, э-э, в семейное лоно?"
"Дорогуша, Брайан никогда толком в нём и не был. Я просто перестала ожидать чего-то большего."
Это было не то, что Митци хотела бы услышать, и она сожалела, что поведала сестре о своих страхах. Линн слишком много пила, и жизнь в целом виделась ей в весьма тусклых тонах. Митци часто казалось, что Линн хочет утянуть её за собой на дно. Но Митци была твёрдо настроена избежать этого пути. В конце концов, на протяжении прошедших четырёх лет Джордж был хорошим, любящим мужем.
У них были друзья, они вместе проводили отпуск, он дарил ей подарки, и в общем больше всего он заботился только о том, чтобы она была счастлива. Дело было в том, как он сказал ей недавно, что его беспокоила сохранность их инвестиций.
Митци испробовала все самые очевидные трюки из женских журналов. Однажды она встретила его дома лишь в специально купленном откровенном нижнем белье, но, смутившись, поспешила переодеться в домашнюю одежду прежде, чем он смог это как-то прокомментировать.
"Джордж," обратилась она к нему, "Прежде чем ты туда пойдёшь, можем мы кое-что обсудить? Ты теперь почти совсем не уделяешь мне время. Я знаю, что тебя беспокоит фундамент, но неужели ты не задумываешься и о других вещах? Мы что, совсем перестали развлекаться?"
Джордж долго смотрел на неё, прежде чем что-то сказать. Казалось, он прислушивался к речи на языке, который не вполне понимал.
"Если я не закончу с этим до зимы," он умолк и убрал с её лица прядь волос. "Знаешь, Митци, я иногда задумываюсь, правда ли я достоин тебя. Ведь на самом-то деле это не так. Последнее время меня одолевают такие мрачные мысли. Порой мне кажется, что я просто чудовище, что мне нужно жить в одиночестве в каком-нибудь лесу, где я буду питаться орехами и ягодами и никогда не повстречаю других живых существ и не заговорю с ними."
"Ох, Джордж, я никогда раньше не слышала от тебя таких слов. Это я что-то сделала не так?"
В его глазу появилась слезинка, которую он поспешно смахнул.
"Ты слишком хороша для меня. Говори, что хочешь, но это правда. Я должен жить в пещере с летучими мышами и прозрачными рыбами. Я не более чем пятно на солнце."
Митци заверила его в своей неувядающей любви. Она как могла попыталась убедить его, что он самый милый и порядочный мужчина из тех, кого ей доводилось встречать, но на этих словах он оттолкнул её от себя – жест, прежде совершенно ему чуждый, – и вернулся во двор, чтобы таращиться в яму до глубокой ночи.
"Ему ещё рановато для мужской менопаузы," заключила её мать.
"Ты уверена, что у него нет другой женщины? Или, может быть, что-то такое стряслось на работе, о чём он тебе не рассказывает."
"Вряд ли, мам. Я думала, он никогда от меня ничего не утаивает, что Джордж никогда не станет мне врать."
"Тебе надо проверить его ящики в шкафах, заглянуть в его кошелёк. Ты не поверишь, что я выяснила о твоём отце, когда залезла в его бумажник. Чеки могут поведать о многом. Заодно проверь его телефонную книжку, не попадутся ли там не знакомые тебе имена. Даже порядочные мужчины ведут двойную жизнь. В ящике рабочего стола твой отец хранил дюжину писем от женщины по имени Ольга, о которой он никогда не упоминал. По всей видимости, они были знакомы лет тридцать. При этом он всегда относился ко мне хорошо, за все годы, прожитые вместе, у меня не возникло к нему ни единой претензии. Он был щедрым до неприличия. И однако же у него было что-то с этой Ольгой. Как будто всё это происходило с ним в параллельной реальности, понимаешь, о чём я? Как будто..."
"Но мам, меня тревожит вовсе не это. Меня тревожит, что Джордж может, ну знаешь, причинить себе вред или что-то такое. Он может просто исчезнуть."
"Ну что ж, на это мне сказать нечего, дорогая. Это совсем другое дело, хотя, как ты знаешь, с мужем моей подруги Марджори стряслось именно это – он бесследно исчез. Она так и не дождалась от него даже открытки. Всё было абсолютно нормально вплоть до того самого дня. Он даже купил ей новую шляпку и сходил с ней в кино за день до этого. Да и мне её Уэбб всегда нравился. Скажем так, он занимал особое место в моём сердце, если ты понимаешь, о чём я."
Каждый раз, когда Митци пыталась обсудить с кем-то свою проблему, разговор заканчивался лишь тем, что её тревожность возрастала, и поэтому отстранённость Джорджа стала внушать ей всё больший страх, как и то, что он высказывал ей, когда им всё-таки удавалось поговорить.
"Джордж, почему ты просто стоишь там и пялишься в эту дыру? Как будто ты за чем-то там следишь. Там что-то есть, Джордж? У тебя там что-то вроде телевизора, Джордж? Потому что, если это так, мне бы хотелось, чтобы ты занёс его в дом и мы смотрели его вместе, потому что гореть мне в аду, если я буду стоять там с тобой. Соседи точно решат, что ты роешь мне могилу. Все прекрасно видят, как ты простаиваешь там ночи напролёт. Это длится уже многие месяцы, Джордж, и я не могу, хоть убейся, понять, что тебя донимает."
"Всё сгнило. Всё очень просто, Митци, весь фундамент нашего дома насквозь прогнил."
"Наплевать мне на дом. Мне не наплевать на тебя, Джордж. Ты перестал со мной разговаривать."
Джордж больше не мог смотреть на неё. Он был готов смотреть куда угодно, лишь бы не встречаться с ней глазами.
"Почему бы тебе не вызвать специалиста? Мы можем занять денег, если потребуется. Насколько это может быть дорого? Мама с радостью одолжит нам эту сумму. Вся эта горечь, разделившая нас, наверняка не стоит этих денег."
"Знаешь, в чём твоя проблема, Митци?"
Услышав его голос, она замерла. Он звучал иначе, как кто-то ей не знакомый – кто-то, готовый причинить ей боль.
"Ты слишком хорошая. Ты веришь, что все хорошие. Ты думаешь, что всё утрясётся. Так вот, позволь мне сказать тебе кое-что: этот дом скоро рухнет и улетит прямо в ад. И знаешь, что ты там обнаружишь?"
"Хватит, Джордж. Угомонись. Я больше не могу это терпеть. С меня хватит." И он и в самом деле угомонился. Он вернулся во двор и уставился в глубину ямы.
Проснувшись следующим утром, Митци обнаружила, что этой ночью Джордж с ней не спал. Машины не было, как не было и никакой записки. Митци испугалась, но постаралась не поддаваться панике. В нормальной ситуации она позвонила бы матери или Линн, но инстинкт подсказывал ей, что сейчас от этого стало бы только хуже. Вместо этого она принялась листать телефонную книгу, пока не отыскала рекламу подрядчика, занимающегося укладкой фундаментов.
"У нас экстренная ситуация," объяснила она. "Я буду глубоко вам признательна, если вы сможете приехать сегодня. Я готова доплатить."
Человек на другом конце провода согласился приехать. Ему понравился её голос, он проникся её чувством беспомощности.
"Сказать по правде, миссис Кук, с вашим фундаментом всё в полном порядке. Он сухой и прочный. Я мог бы содрать с вас денег и копаться тут целую неделю, но итог был бы таким же. Я не вижу никаких проблем. И кому ещё знать, как не мне, ведь это я закладывал ваш фундамент двадцать лет назад. Он останется тут, когда всех нас уже давно не будет на этом свете. Так что наслаждайтесь вашим домом. Денег я не возьму, что уж там. Ваш муж – счастливчик."
Ей почти захотелось сказать: вам только так кажется. Мой муж – предрассветный ворон, отец лжи... Но, конечно, она промолчала. Она поблагодарила этого любезного мужчину и предложила ему угоститься кусочком кофейного торта. Она притворялась, что он был её мужчиной. Это была очень опасная игра, но ей вдруг стала нравиться опасность. Она напоминала ей о Джордже, где бы он теперь ни был.
© Aldebaran 2023.
© Анна Рабкина, Йорген Грош.
("Raven of Dawn" by James Tate, from "Dreams of a Robot Dancing Bee", Verse Press 2002)
Предрассветный ворон
В последнее время Митци с трудом удавалось завладеть вниманием Джорджа.
Джордж был одержим фундаментом их дома. Он возвращался с работы, переодевался и тут же выходил во двор. Стоя у окна на кухне, она смотрела, как он таращится в яму, вырытую им на выходных. Так он и стоял, почёсывая голову, пока не стемнеет. Он не говорил об этом с ней, но казалось, будто яма была единственным, что его по-настоящему беспокоило в этом мире.
Она обсудила это со своей старшей сестрой Линн.
"У Брайана тоже был похожий период, только в его случае это была машина. Клянусь, он разобрал её до последней гайки, пока от машины ничего не осталось. Это продлилось около года."
"И что было потом?" спросила Митци.
"Ничего драматичного. Он просто сдался. Нам пришлось купить новую машину."
"Это я знаю, я помню всё это очень хорошо. Я имею в виду, удалось ли тебе снова завладеть его вниманием? Вернулся ли он, э-э, в семейное лоно?"
"Дорогуша, Брайан никогда толком в нём и не был. Я просто перестала ожидать чего-то большего."
Это было не то, что Митци хотела бы услышать, и она сожалела, что поведала сестре о своих страхах. Линн слишком много пила, и жизнь в целом виделась ей в весьма тусклых тонах. Митци часто казалось, что Линн хочет утянуть её за собой на дно. Но Митци была твёрдо настроена избежать этого пути. В конце концов, на протяжении прошедших четырёх лет Джордж был хорошим, любящим мужем.
У них были друзья, они вместе проводили отпуск, он дарил ей подарки, и в общем больше всего он заботился только о том, чтобы она была счастлива. Дело было в том, как он сказал ей недавно, что его беспокоила сохранность их инвестиций.
Митци испробовала все самые очевидные трюки из женских журналов. Однажды она встретила его дома лишь в специально купленном откровенном нижнем белье, но, смутившись, поспешила переодеться в домашнюю одежду прежде, чем он смог это как-то прокомментировать.
"Джордж," обратилась она к нему, "Прежде чем ты туда пойдёшь, можем мы кое-что обсудить? Ты теперь почти совсем не уделяешь мне время. Я знаю, что тебя беспокоит фундамент, но неужели ты не задумываешься и о других вещах? Мы что, совсем перестали развлекаться?"
Джордж долго смотрел на неё, прежде чем что-то сказать. Казалось, он прислушивался к речи на языке, который не вполне понимал.
"Если я не закончу с этим до зимы," он умолк и убрал с её лица прядь волос. "Знаешь, Митци, я иногда задумываюсь, правда ли я достоин тебя. Ведь на самом-то деле это не так. Последнее время меня одолевают такие мрачные мысли. Порой мне кажется, что я просто чудовище, что мне нужно жить в одиночестве в каком-нибудь лесу, где я буду питаться орехами и ягодами и никогда не повстречаю других живых существ и не заговорю с ними."
"Ох, Джордж, я никогда раньше не слышала от тебя таких слов. Это я что-то сделала не так?"
В его глазу появилась слезинка, которую он поспешно смахнул.
"Ты слишком хороша для меня. Говори, что хочешь, но это правда. Я должен жить в пещере с летучими мышами и прозрачными рыбами. Я не более чем пятно на солнце."
Митци заверила его в своей неувядающей любви. Она как могла попыталась убедить его, что он самый милый и порядочный мужчина из тех, кого ей доводилось встречать, но на этих словах он оттолкнул её от себя – жест, прежде совершенно ему чуждый, – и вернулся во двор, чтобы таращиться в яму до глубокой ночи.
"Ему ещё рановато для мужской менопаузы," заключила её мать.
"Ты уверена, что у него нет другой женщины? Или, может быть, что-то такое стряслось на работе, о чём он тебе не рассказывает."
"Вряд ли, мам. Я думала, он никогда от меня ничего не утаивает, что Джордж никогда не станет мне врать."
"Тебе надо проверить его ящики в шкафах, заглянуть в его кошелёк. Ты не поверишь, что я выяснила о твоём отце, когда залезла в его бумажник. Чеки могут поведать о многом. Заодно проверь его телефонную книжку, не попадутся ли там не знакомые тебе имена. Даже порядочные мужчины ведут двойную жизнь. В ящике рабочего стола твой отец хранил дюжину писем от женщины по имени Ольга, о которой он никогда не упоминал. По всей видимости, они были знакомы лет тридцать. При этом он всегда относился ко мне хорошо, за все годы, прожитые вместе, у меня не возникло к нему ни единой претензии. Он был щедрым до неприличия. И однако же у него было что-то с этой Ольгой. Как будто всё это происходило с ним в параллельной реальности, понимаешь, о чём я? Как будто..."
"Но мам, меня тревожит вовсе не это. Меня тревожит, что Джордж может, ну знаешь, причинить себе вред или что-то такое. Он может просто исчезнуть."
"Ну что ж, на это мне сказать нечего, дорогая. Это совсем другое дело, хотя, как ты знаешь, с мужем моей подруги Марджори стряслось именно это – он бесследно исчез. Она так и не дождалась от него даже открытки. Всё было абсолютно нормально вплоть до того самого дня. Он даже купил ей новую шляпку и сходил с ней в кино за день до этого. Да и мне её Уэбб всегда нравился. Скажем так, он занимал особое место в моём сердце, если ты понимаешь, о чём я."
Каждый раз, когда Митци пыталась обсудить с кем-то свою проблему, разговор заканчивался лишь тем, что её тревожность возрастала, и поэтому отстранённость Джорджа стала внушать ей всё больший страх, как и то, что он высказывал ей, когда им всё-таки удавалось поговорить.
"Джордж, почему ты просто стоишь там и пялишься в эту дыру? Как будто ты за чем-то там следишь. Там что-то есть, Джордж? У тебя там что-то вроде телевизора, Джордж? Потому что, если это так, мне бы хотелось, чтобы ты занёс его в дом и мы смотрели его вместе, потому что гореть мне в аду, если я буду стоять там с тобой. Соседи точно решат, что ты роешь мне могилу. Все прекрасно видят, как ты простаиваешь там ночи напролёт. Это длится уже многие месяцы, Джордж, и я не могу, хоть убейся, понять, что тебя донимает."
"Всё сгнило. Всё очень просто, Митци, весь фундамент нашего дома насквозь прогнил."
"Наплевать мне на дом. Мне не наплевать на тебя, Джордж. Ты перестал со мной разговаривать."
Джордж больше не мог смотреть на неё. Он был готов смотреть куда угодно, лишь бы не встречаться с ней глазами.
"Почему бы тебе не вызвать специалиста? Мы можем занять денег, если потребуется. Насколько это может быть дорого? Мама с радостью одолжит нам эту сумму. Вся эта горечь, разделившая нас, наверняка не стоит этих денег."
"Знаешь, в чём твоя проблема, Митци?"
Услышав его голос, она замерла. Он звучал иначе, как кто-то ей не знакомый – кто-то, готовый причинить ей боль.
"Ты слишком хорошая. Ты веришь, что все хорошие. Ты думаешь, что всё утрясётся. Так вот, позволь мне сказать тебе кое-что: этот дом скоро рухнет и улетит прямо в ад. И знаешь, что ты там обнаружишь?"
"Хватит, Джордж. Угомонись. Я больше не могу это терпеть. С меня хватит." И он и в самом деле угомонился. Он вернулся во двор и уставился в глубину ямы.
Проснувшись следующим утром, Митци обнаружила, что этой ночью Джордж с ней не спал. Машины не было, как не было и никакой записки. Митци испугалась, но постаралась не поддаваться панике. В нормальной ситуации она позвонила бы матери или Линн, но инстинкт подсказывал ей, что сейчас от этого стало бы только хуже. Вместо этого она принялась листать телефонную книгу, пока не отыскала рекламу подрядчика, занимающегося укладкой фундаментов.
"У нас экстренная ситуация," объяснила она. "Я буду глубоко вам признательна, если вы сможете приехать сегодня. Я готова доплатить."
Человек на другом конце провода согласился приехать. Ему понравился её голос, он проникся её чувством беспомощности.
"Сказать по правде, миссис Кук, с вашим фундаментом всё в полном порядке. Он сухой и прочный. Я мог бы содрать с вас денег и копаться тут целую неделю, но итог был бы таким же. Я не вижу никаких проблем. И кому ещё знать, как не мне, ведь это я закладывал ваш фундамент двадцать лет назад. Он останется тут, когда всех нас уже давно не будет на этом свете. Так что наслаждайтесь вашим домом. Денег я не возьму, что уж там. Ваш муж – счастливчик."
Ей почти захотелось сказать: вам только так кажется. Мой муж – предрассветный ворон, отец лжи... Но, конечно, она промолчала. Она поблагодарила этого любезного мужчину и предложила ему угоститься кусочком кофейного торта. Она притворялась, что он был её мужчиной. Это была очень опасная игра, но ей вдруг стала нравиться опасность. Она напоминала ей о Джордже, где бы он теперь ни был.
© Aldebaran 2023.
© Анна Рабкина, Йорген Грош.
