И я уже как будто бы не свет
Внутри несу опасливо и робко,
А отсвет лишь, уклончивый ответ
На вечно оставляемое в скобках,
Неважное по меркам и эпох,
И мест, переживающих их смену,
Я человек, застигнутый врасплох,
И календарь, повешенный на стену
Поверх других, и нет на мне креста
Ни одного пока что, даты целы,
И жизнь моя, как белый лист, чиста,
Никто меня не держит под прицелом,
Но каждый день сбивается и он,
Рисует крест рука на целых числах,
И я уже как будто крестный фон
Без имени, фамилии и смысла –
Сакрального вложения души,
Над телом обесцвеченным парящей,
И я уже не свет – отсвет чужих
Огней, не мне единому светящих...


***
ничего не осталось – зачин заурядный, истертый,
только время зачина иного не ведает уж,
перехожены все ли вокзалы и аэропорты
часовыми отправленных тел и ниспосланных душ –
мы с тобой из таких, собираем неровные камни
слишком поздно, ведем провороненных шансов подсчет,
но не все ли равно, если буря утихла в стакане,
и в иное развитие действия вход воспрещен –
несусветная чушь там и старая-старая сказка,
настоящая жизнь по-другому расставила все,
каждый в ней пропесочен – по-своему – каждый обласкан
и от худшего Господом, как говорится, спасен,
благодарно прими предрешенные эти расклады,
как и все до тебя – не Тимошка поди раздает,
ничего не осталось, а нам ничего и не надо,
мы свое отвоюем – воюем ведь лишь за свое…


***
ни купороса горького, ни труб –
разлита медь по раннему июню,
в нем солнца изнуряющего рубль
поляну выторговывает в дюну,
блестит она, иссохшая, кляня
растекшиеся желтые металлы,
металлы-прародители огня
и боевых сверкающих медалей,
снарядов бронебойных и машин,
веснушек на солдатских юных лицах,
они там охраняют рубежи,
пока тебе в жару совсем не спится,
пока твои неважные дела
и Бог к тебе, хорошему, придирчив,
по ком звонят его колокола
из меди и считаются по-птичьи
года в расформированном лесу,
не медью солнца выжженном намедни,
пока ты спишь, вершится божий суд
над миром из кимвалов или меди…


***
Где разливалась талая вода,
Деревья где – единственно большие,
Российский безымянный вез солдат
Грядущий праздник в боевой машине,
Дорожные ухабы понося
На чем стоит вечерний свет в глубинках,
Весна, переродившаяся вся,
Последние справляла тут поминки,
И вот он май – весь в красном полотне –
Встречает воротившихся парадом,
Везет солдат победу по весне –
От фронта самого до каземата,
И кузов перегруженный, просев,
В колдобины впечатывает шины,
Солдат – нетерпеливый Одиссей –
Несется, не щадя своей машины
И памяти от езженых дорог –
Мощеных вен и глинистых артерий,
Их завещал когда-то русским Бог,
Как завещал, что каждому по вере
Воздастся и по праведным делам,
Считать их в мае – добрая привычка,
Солдат – предвестник мира и тепла,
Как по весне вернувшаяся птичка…


***
И дольше день не века – только лета
В боях одних, куда ни ткни на картах,
Оно с невозвращенцами отпето
По свято-календарному стандарту,
Отпущенное с Богом, но не с миром,
Хоронится в тропических широтах,
Где зреют экзотический инжир и
Знакомое предчувствие чего-то
Похожего слегка на передышку,
Спокойный и спасительный починок,
Там знают о солдатстве понаслышке
Большие загорелые мужчины,
И время не сосчитано, не вшито
В армейский ежедневный распорядок,
Иными все на свете пережито –
Ракеты, минометы и снаряды
С холодными стальными лепестками,
Лежат они по осени особо,
И дольше день не века – пути к маме
По свежему опаду в Симферополь…


© Aldebaran 2024.
© Динара Керимова.