÷÷÷
Деревья,
травы,
перегной
и прочее земное –
всё это прежде было мной
и снова станет мною.
Врастаю в землю, а потом
ветвями поднимаю
листву, поющую о том,
чего не понимаю.

÷÷÷
Поезд отслоился от перрона,
расцвела попутная луна.
В тамбуре купейного вагона
женщина курила у окна.
Что ей на дорогу нагадали,
что наговорили под шумок,
за какие дали-цинандали
сигаретный тянется дымок?
Женщина за это не в ответе.
…Выдали постельное белье
и в купейно-сумеречном свете
прошлое забыло про нее.
Всякое случается, но всё же
хорошо, когда сошло на нет
прошлое, которое похоже
на пустую пачку сигарет.

÷÷÷
Дожидался тебя и скорей,
чем положено, из темноты
в ореоле ночных фонарей
пробегала по улице ты.
На бегу, на беду, на бегу
каблучками, кроша тротуар, –
до сих пор позабыть не могу
этот звук и духи «Ше Нуар».
Отпусти, человеку невмочь
одиноко стоять у окна,
задыхаться и пялиться в ночь,
где зажгла фонари тишина.

МАЛЬВЫ
Цветы называются мальвы.
В какой-то безумной дали
росли благородные пальмы,
но мальвы у них не росли.
Когда-то слились воедино
в потемках моей головы
Мальвины, мечты, Коломбины,
цветы, африканские львы.
Какие фонтаны бурлили
тогда в придорожной пыли,
где только собаки бродили,
да бедные мальвы цвели!..
Спасибо судьбе и свободе
по мере отпущенных дней,
но август уже на исходе,
а песни грустней и грустней.
Кончается лето и, может,
когда я свое допою,
красивые мальвы положит
судьба на могилу мою.

ВОСПОМИНАНИЕ О МУЗЫКЕ
Под звездами,
кочующими с юга,
я жил тогда у черта на хвосте
и вольная, как музыка, подруга
раскачивала время в темноте.
В апофеозе нежности и боли
соединялись на одной струне
свободные диезы и бемоли,
сиятельно дарованные мне.
Потом я засыпал на сеновале,
а звезды кочевали по судьбе
и новые созвездия сияли
не для меня, но сами по себе.

НОЧНАЯ ПТИЦА
Всю недолгую ночь напролет
между Южным и Северным полюсом
перелетная птица поет
о любви человеческим голосом.
И звезда от любви до земли
долетает ночными зигзагами,
и плывут по морям корабли
под красивыми гордыми флагами.
…Эта жизнь утечет, как вода,
но поет и поет непонятная
птица, женщина или звезда –
перелетная, послезакатная…

÷÷÷
Не знаю, как там – на далеких планетах,
а здесь – угорелые души людей
летают в каких-то полутора метрах
над уровнем улиц и площадей.
Земля подарила свое притяженье
назло человеку и, как ни крути,
но разнообразные телодвиженья
душа совершает еще во плоти.
Наш мир ограничен и необитаем
для ангелов и серафимов, а мы
в полутора метрах от жизни летаем,
когда получаем бессмертье взаймы.

÷÷÷
На развилке путей,
на скрещенье дорог,
уводящих до неба и выше,
обитает невидимый ласковый Бог,
словно сказочный Карлсон на крыше.
Поутру ветерок облака шевелит,
дождичек небеса купоросит,
а моторчик уже навсегда барахлит
и варенье никто не приносит.
Старый Бог у порога Вселенной сидит
и к полуночи ждет астероид,
на котором веселый Малыш прилетит
и чердачные окна откроет.

СТАРЫЙ ДИВАН
Как сладко засыпать на стареньком диване,
продавленном еще столетие тому:
ни горечи в душе,
ни гадости в стакане,
а просто благодать
и полное му-му.
Лукавить не хочу, доказывать не стану,
что именно во сне рождается строфа,
но вынеси диван –
и всё по барабану,
сломается диван –
и кончится лафа.
Космическая пыль по воздуху летает,
я засыпаю, но Галактика не спит:
Обивку подновит
и душу залатает,
пока моя Земля
пружинами скрипит.

ВОЗЛЕ МОРЯ
Там, где время ходит наоборот,
со своими комплексами не споря,
можно жить, не думая наперед,
собирая камешки возле моря.
На волнах качаются облака,
пролетают чайки и альбатросы –
хорошо посвистывать свысока,
разрешая маленькие вопросы.
В стороне от важных проблем и дел,
на часы поглядывая украдкой,
светлый ангел по небу пролетел,
словно чужая память о жизни краткой.

÷÷÷
Блудный пес неправильной породы,
переделав мелкие дела,
ждал у моря солнечной погоды,
ждал обыкновенного тепла.
Люди, загоравшие на пляже,
искоса глядели на него,
загодя подозревая в краже
доброе земное существо.
Воровать ошметки чебурека
или кровяную колбасу
по натуре ближе человеку,
нежели порядочному псу.
Мы на пляже, как на поле брани,
а собака села у воды,
взглядом выражая пониманье
нашей человеческой беды.

ТАРУСА
…поэтому скажу, как на духу:
давай-ка, брат, завалимся в Тарусу,
где рыба так и прыгает в уху,
а водка добавляется по вкусу.
Там, на Оке такая благодать
и водоизмещение, что даже
классическим пером не передать
шизофрению русского пейзажа.
Течет неторопливая река,
по лабиринту суетного века,
но рыба не боится червяка,
а водка не боится человека.
В Тарусе распевает соловей,
неистовый по части плагиата,
и человек на лодочке своей
рыбачит
по течению заката.

© Aldebaran 2023.
© Нервин Валентин.