1. Проживая декабрь



И покуда вокруг вьётся правда чужих событий,

Вынимай из меня недокрученный заживо винтик

Словоблудия, папа – с твоей инженерной руки

Я решалась любить, но слова попадали в силки

Обезумленной родины – вспухшей сегодня москвы,

Заторможенной снегом болотных и моховых.



Дзынь... поездка в моём проездном остаётся одна.

Убегает метро. До последнего всхлипа окна

Догоняю, отец, только взглядом, спешащим вослед

И едва разогнув замороженный снегом хребет.



Было больно дышать, стало вёртко молчать в темноту

В отутюженной блузке, скупое дослышав "Ату".

И уже отрешённая, жмусь я к отцовской щеке,

Улыбаясь мечтам о несбывшемся в детстве щенке.



Скачет он, заводной, ионическим машет хвостом,

На тетрадных листках оставляет следы аксиом,

Догрызает ошейник (у старого пса одолжив).

И ему невдомёк, что его не бывало в живых.



2. Строевая



Не говори со мною о погоде –

Погоды нет. Дороги унесло

К прибитым звездам злое ремесло

Поэтово, к которому не годен



Как к строевой натянутый мысок

Всего лишь продолжение покоя

На битой плитке мэрского покроя

С намыленной травой наискосок.



Шинель мала – в кармане шерстяном

Обменянные в детсаду погоны

На две машинки, бывшие в угоне,

Москвич и Волгу с треснувшим стеклом



И сквозняком, идущим сквозь меня,

Как будто я – иное измеренье,

Продувшее, продавшее за пенье

Больное горло будущего дня.



3. Прыпынок



Остается молчать

И отстаивать право молчанья.

Вдоль чужих берегов

по своим пробираться, качаясь.

Справа ягоды жгут,

слева ягоды птицы склевали.

Я меж ними, я тут,

на больном грозовом перевале.



Встречный воздух текуч,

стекленеет и далее бьется

О щебенку – и в каждом осколке

витийствует Бродский –

Где в обход скоротечности

время ковидное тлеет:

Притуши фителек,

разгони фитилек, кто смелее,



Кто калечней,

глазеет назад

на пыхтящей чыгунке

В небо много лазеек,

но я посижу на прыпынке

В августовском сиропе

на вздыбленной лавочной краске

В покрасневшей

от речи солдатской

раздавленной каске.



4. Шум, потерявший цвет



Порванная переписка в воцапе,

Только одна страница в окне бездонном

Всепожирающем – время всего лишь цанги,

На которых повисли листья над отчим домом.



Цанги слабеют – пеплом цветет подножье,

Я бы легла на него и пусть бы по мне ходили

Те, кто на этом свете всего дороже

В сломанном стержне грифельного мотива.



Слово мое не слово, а так, подачка,

Шум, потерявший цвет, накопивший влагу

В полураспаде – часть меня вышла в прачку,

Та, что осталась, больше не в силах плакать.



Только бежать вдоль Москвы реки, пялясь

на серый берег,

На деревянный пол с переменным стуком.

Скоро пойдет снежок и подаст на бедность –

Я упаду на колени, подставлю руку.



4. Чижик-пыжик



Или ты, винтокрылый, по лисьим бежишь городищам –

Никого, ничего, ни лица, ни улыбок, ни глаз,

Наблюдающих за: только воздух стихами пресыщен

И на перьях повешен, как яблок ненужный запас.



Или я, безнадежная, в красном вагоне ворую

Ленинградское время и пыль на чужих сапогах,

Отдавая места, отступаю. Продувшись вчистую,

Прислонилась и падаю или взлетаю впотьмах.



Никого не умею жалеть – понимания ниже

Отпускается взгляд, упирается в бронзовый свет,

В безграничный уступ, где непойманный зверь чижик-пыжик

Не поет и не пьет, в одиночный врастая пикет.



5. Колоски



Кто бы обнял, выбросил на свет:

Скрипнет осень, в землю ляжет дед

Молодой, меня не увидав,

И другой, дождавшись не меня

Колыбельный – слышишь? Паровоз

Из коммуны необъятных слез

Едет в небе, гнутся колоски,

Укрывают детку от тоски,



Ранят тельце. Ловит за язык

Так и не случившийся двойник,

Певчий в хоре, ссыльный в никуда,

Вьется, машет тень его худа.

Тряпочная женщина в руке,

Вязаная девочка в другой.

Не обнимут и не предадут –

Господи, спасибо, что я есть.



6. Бронзовый гость



Что нужно тебе от меня, ополченки,

В приходе людском и в поэтском кружке?

Вот пули летят, пробивают нетленки

По центру и вскользь, в молоко, вдалеке



Петляет прохожий, гудит постаментный

Курчавый словарь, огражденный от масс

Цепями, цветами текущих моментов

Увитый, убитый в живот вместо нас.



В цилиндре звенит, бултыхается в горле

Фонтан нефтяной как целебный люголь.

Лишь бронзовый гость непокорный

Убитый стоит за любовь.


© Aldebaran 2021.

© Шильникова С. В.