Три корочки хлеба
Джон Сайлент
Повесть (авторская орфография, пунктуация и типографика сохранены)
1 часть.
Руслана идет с парнями в парк, там она пьет самогон и играет им «Потерянный рай». Вокруг козы бегают, тут пастух пасет их. Она пьяная кричит ему: «Мы с тобой, друг, мы тоже пасемся на лугу. Бе-бе-бе». Пастух улыбается и щурится солнышку. Он доволен тем, что вокруг все цветет, весна наступила рано, в январе. Он ждет солнечного лета, будет делать все, что захочет. Он сходил домой и взял у жены самогона и налил из кувшина Руслане пару стаканов в ее котелок солдатский. Говорит, что вырос тут, около парка, за причалом, любит рок-музыку и уважает всех, кто принадлежит к миру рок-музыки. Она спилась после того, как нашла портфель алкаша около своего подъезда. Алкаш искал его, но она не отдала ему портфель. А сама носила в школу его, после этого случая она сильно стала пить. Выпивала и одна и в компании. Ей нравилось быть пьяной. Пила вино или пиво в одиночку. Совсем не пыталась бороться с алкоголизмом. Плыла по течению реки, тусила с алкашами, не понимала, как жить иначе. Посмотрела фильм «Обнаженные» и поняла, что всю жизнь играла из себя жертву. Всегда все были виноваты в ее несчастьях. Все кругом были врагами. Одна она права, белая и пушистая. Два наркомана «затащили» ее в аптеку, и она взяла им таблеток от кашля, а после сама с ними их принимать в больших дозах. Ей бы три корочки хлеба вместо бутылки пива. Она хочет голодать, молиться, чтобы бросить пить. Она устала от пьянства. Ей тридцать, но на вид ей легко можно дать все сорок пять. Отеки на лице, серый цвет, прыщи, кожа старческая, круги под глазами, видок у нее потрепанный очень, словно бы она живет на мусорной яме.
Пастух сел у костра и сказал Руслане: «Я уже иной, раньше был моряком, потом святым, теперь я пастух. Сыну лет 15 уже, он огромный, выше меня, не пьет, не курит, хочет космонавтом быть. Я два раза кругосветку соверишл. Рок-бар в Филадельфии потряс. Там харлей на сцене стоит, яркий такой, светится, настоящий харлей. Я пива черного взял и час на этот харлей смотрел. Вот это рай. Там иконы на стенах висят, рок-иконы, идолы наши: Марил, Хендрикс, Курт, Джой Рамон и так далее. Жена со мной давно не живет, мы развелись, сын с ней, но вчера видел его в библиотеке: он читал Шолохова. Я тут все лето провел, на этом берегу, пас коз, а раньше я был другим, святым был, спасал людей от греха. Кто пьет, того и спасал. Приехала девушка, она пьяница жуткая была, я дал ей благословление и из нее вышел демон алкоголя. В Нигерии жить нельзя, там черный расизм. Бьют, если ты будешь там бродить по улицам. А меня они за черного приняли, мол, ты наш. Под мостом спят бомжи в Нью-Йорке, хотя у них есть дома и квартиры, это просто образ жизни такой, им так удобно, чтобы одной семьей жить. У костра сидят, греются по ночам, на гитарке играют, песни поют, Битлов тех же. У меня на спине осталось изображение сердца, сам не пойму, как оно появилось. А на руке дракон появился. Сам по себе. Это место магическое тут такое. Вот оно что. Да, был морячком, потом святым стал, теперь пастух я. Моя мать из Одессы – она преподавала джаз, я родился, когда она давала уроки джаза. Отец мой бандит, из Сочи. Он бросил нас очень давно. Такой вот он мой род. Отец бандит, мать музыкант. Пью, чтобы жить, я так люблю выпить».
Вот и башня на берегу моря, тут шабаш идти ночью будет. Руслана зашла в башню и увидела этих ребят. Чьи вы ребята? Они хором ответили ей: мама-анархия, папка – стакан портвейна. Они выбежали вон из башни и побежали к дикому пляжу. Со скалы «солдатиком» прыгать стали. На последнем этаже она видит картину: море, кругом море, берег исчез, вместо суши одно лишь море. Она гитару достала из рюкзака и запела «Штиль».
Ночью все на башне пили и пели, кругом хаос был, дионисийство, никто не желал покоя, все сидели у костра, а потом шли плавать, а потом снова к костру, в башне было этажей восемь, но на последнем этаже ты вдруг переставал видеть сушу. Руслана стала петь «Разбежавшись прыгну со скалы». Народ ликовал. Все кричали: браво, еще и еще давай пой!
Руслана жила как жила, пила, работала, играла на гитаре, в семью ей путь заказан, она не жалеет о прошлом, но теперь ей хочется жить так, как живется. Тоесть пить, работать на стройке, играть на гитаре, она никогда не будет заводить семью. Ее семья это все те, кто сидит возле костра в любое время года. Все, кого видит в дороге, те ее и семья. Она бродяга и весь мир для нее лишь дорога. Все братья и сестры: все, кто живет костром, трассой, песнями Валерия Кипелова.
Главное для Русланы одно – пропетлять. Чтобы было, что выпить, что покурить и публика, для которой бы она пела песни. Все сошлось. Все есть. Она звезда рок-н-ролла, она реализовалась как личность. Она рада жить на белом свете. Все знают ее тут, она идет по городу и все показывают на нее пальцем. Она носит дреды, кожаные берцы, косуху и штаны из кожи ящерицы. Она королева Ящериц.
Рок-н-ролл – это все, что волнует ее, кроме этого Руслана ничего не хочет знать. Она не видит смысла в прошлой жизни. Дети и муж – это ошибка. Временный сбой программы. Она живет ради музыки. Она сидит в автобусе и играет на гитаре, люди с восхищением смотрят на нее. Они танцуют прямо в автобусе, водитель бесплатно везет ее. Все счастливы.
На стройке отработала, потом взяла самогона, выпила, поиграла в центре на гитаре, налили ей пива, вина, заночевала, где впишут – так и день прошел. Руслана не хочет ехать обратно в Киев, там скукота, она хочет жить ради приключений. Палатка у моря стоит, тут тепло, может и зимовать так, без проблем. Главное – это выпить, покурить табака, а там уже пусть мир подождет. Она поет Летова в парке, толпа аплодирует, дает ей еду и деньги. Вот это прорыв, она словно проводник в мир музыки для них.
Кали решила свою проблему – она дух, воплощение Кали, теперь ей не нужны мирские мечты и желания. На берег высадилась Руслана, она приехала из Киева сюда ради того, чтобы найти себе тут убежище. В Киеве остался муж и двое детей. Ей 36 лет и она уже 12 лет ведет такой образ жизни: пьет, играет на гитаре, ночует, где придется. До этого она жила в Сочи на пляже целых пять лет. Муж лишил ее материнских прав. Она раньше акробатом в цирке была, но сломала пятку, когда неудачно делала кульбит. Теперь она работает на стройке, пьет, развлекает туристов. У бабы Али она покупает чачу, это старушка живет на самой скале под высоким замком, ее хата стоит прямо у входа в замок. Напившись чачи, Руслана видела сон: ее забрали в замок и держали там невесть сколько. Она была там за стеной, не могла в мир спуститься. Пляжи виднелись из окон, но ей туда нельзя. Стаканы там кругом лежали, видимо, там исправительное учреждение. Лечат тех, кто пьет без меры. Она так и заявила начальству: я неизлечима, обожаю пить. Ей велели ждать звонка главного. Вот звонок, берет трубку, молчание, она ждет, что же скажет главный, но тут она просыпается. Идет в город петь «Арию», села в автобус и с ходу стала петь «Я свободен, словно птица в небесах». Люди передают ей по сто рублей. До города пять остановок. На пиво и закуску заработает еще до того, как автобус приедет в город.
Кали говорит всем мужчинам, которые читают книги в парке, мол, я лишь женщина, мне скоро 50 лет, я одинока, мне хочется любить мужчину, но я никому не нужна. Я старая для мужчин. Дико страдаю. Один из парней ей ответил: «Кали, когда будет самая жуткая, последняя безнадежность, как у Цветаевой, но ты не повесишься, а останешься жить, вот тогда начнется самое главное». Кали ушла в палатку, решила обдумать услышанное. Странные дни. Вообще не ясно как жить дальше.
Она пошла на пляж, где голубые плавают, решила, что они помогут ей в этом вопросе. Стала пиво им наливать, купила пару банок пива. Решила поискать у них совета. Они ответили ей, мы не знаем, мы же не по женщинам вообще. Не знаем, прости, мать, но мы не знаем как тебе помочь. Мы иной реальности люди. Мы тут все поэты, художники, музыканты. Братство мужчин у нас. Мы любим друг друга. Платоническая любовь у нас тут. Мы тут философы. Слышала про Платона? Мы вот по его стопам идем. Читала «Пир» его? Нет? Мать, почитай, поймешь тогда нашу суть. Мы мужчины и любим лишь мужчин. Понимаешь, да?
Кали так хотелось бы просто смотреть на любимого парня, просто гладить его волосы, касаться его руки, пусть бы он даже и не любил ее, ей уже все равно. Главное, пусть бы давал ей собою любоваться и гладить иногда давал бы ей себя. Или касаться чуток хотя бы.
По ночам в палатке она ревет дико, не может успокоиться, ни один парень не ходит к ней. Все прошло, жизнь ушла. Под откос все идет. Дальше лишь старость, смерть.
Кали никак не может смириться с тем, что она не невеста. Мир не видит в ней невесты больше. Она другой роли не берет на себя. Только роль невесты, а иначе – ничто. Она мужской ласки хочет ощутить, ходит по пляжу и трогает парней за ляжки. Смеется, изображает юродивую. Юбку короткую надела и ходит так по пляжу нудистов. Ей нравится ощущать мужской запах. Она часто сидит рядом с ними, чтобы вдыхать их запах. Она прям с ума сходит, когда видит, как парни пьют пиво на набережной. Она подсаживается к ним, и запах их впитывает в себя.
Она нудистам массаж делает, лишь бы касаться их спины. Только парням. Девушек и женщин она игнорирует. Только мужчины и парни волнуют ее кровь. Она делает им массаж бесплатно. Лишь бы ощущать их тела. Ей так хочется, чтобы хотя бы один из них улыбнулся ей и поцеловал ее. Чтобы он увидел в ней девушку, а не стареющую кореянку.
Один парень дал ей денег на кофе, она поклонилась ему до земли и стала целовать ему стопы. Это удивило юношу и он дал ей денег на хлеб. Кали решила, что надо этом у парню сделать массаж. На берегу моря она заманила его в свою палатку и там сделала ему массаж. «Мать, у тебя тут грязно, прибрала бы!» - велел ей юноша на прощание. «Почему мать, я же невеста!» - вот о чем думала всю ночь Кали.
Личный ад у Кали начался с того, что увидела она, как противна стала мужчинам. Они шарахаются от нее. Бегут со скоростью пули. Личный миф о себе умер. Личный миф проклят. Все стало скучным, нет мужчины и нет чудес. Сама она не может чудо сотворить. Ищет мужчину везде. Скалы все обшарила, пещеры, гроты. Но никто не хочет с ней общаться. Все морозятся.
Кали выходит к причалу и говорит рыбакам, что сидят на стульях и ловят рыбку. «Парни, вы считаете, что я стара, что не могу быть невестой?». Они не отвечают ей ничего. Она идет в палатку и сидит до ночи там. Жутко так на душе, кажется, что мужчины забыли о ее существовании. Она выбилась из сил, все рушится, она противна самой себе. Она рвется к ним, в их мир, а они не смотрят даже на нее. Почему мужчины так жестоки?
Она даже пошла в парк, где парни играл в футбол, стала болеть за всех, после победы одной из команд, она вышла обнимать всех парней, что ликовали, улыбалась им, шутила с ними, но они ответили ей дружно: «Хватит, мать, мы бухать тебя с собой не берем». Она обиделась и ушла в палатку. Она ждала, что ее позовут на пир, но им не было до нее дела. Хлеба и зрелища – вот, что ей надо. Мужского внимания, но где его взять? Пошла в клуб компьютерный, стала им давать советы: хватит спать, давайте я вам массаж сделаю, так ее выгнали. Пошла на рынок, стала к грузинам приставать, мол, делаю массаж, ее тоже выгнали оттуда.
Скоро зима, а она до сих пор не нашла мужчину, который бы стал к ней на чай заходить. Все обходят ее десятой дорогой. Она всем стала не интересна. Парни и девушки не сидят с ней больше у костра. Она не видит смысла в том, чтобы ехать домой. Там скукота – дочь и муж. Это все ерунда, главное, чтобы хоть кто-то к ней зашел на огонек, она даже массаж сделает, чтобы парень дольше с ней дружил. Она хочет мужской дружбы. Хочет касаться своими ладонями его руки. Говорить ему, что она мессиая, аватар, Кали. Чтобы он слушал ее и улыбался ей. Чтобы он был умен и честен. Чтобы он боготворил ее и никогда не бросал. Она хочет новой жизни. Но пока новой жизни нет. Все идет по-старому. Новая жизнь – это встретить того, кто полюбит ее и станет ради нее духовную жизнь вести. А она будет массаж ему делать и играть с ним в «Лилу».
Для Кали ад вот в чем: когда ни один мужчина не пригласит ее на чай, не зайдет к ней в гости. Она готова пить с ними водку, лишь бы быть с ними, но они не зовут бухать с нею. Без мужского внимания она умирает. Дочь и муж не волнует ее больше. Она в душе девушка и жаждет лишь внимание парней. Это дикая страсть по парням. Она готова резать себя, лишь бы парни пришли к ней в гости и угостили ее шоколадом. Почему же они видят в ней лишь старую кореянку? Она так недовольна тем, что тело ее уже не то, что было в 20 лет. Все рухнуло, она потеряла свою красоту и силу. Теперь остается лишь ждать очередного Дрона, который будет ночами звать ее на свидание. Бродить по берегу ночному и петь ей песни «Алисы».
Вдали бегут люди, они спешат на рок-концерт, Кали сидит на берегу моря и смотрит на них. По ее мнению, они все в мороке, не живут духом. Только она мессия и аватар, только она спасет мир от катастрофы. Мир в ее руках, она может спасти мир, а может и уничтожить. Как быть дальше? Верить в то, что она мессия. Вдали бегут люди, кричат, машут руками, вот сцена уже готова, до утра будет концерт, там будет выступать «Бегемот», «Найтвиш», «Тиамат» и так далее.
Кали сидит в палатке в наушниках «Обитэри», кажется, что вот ее музыка, но потом понимает, что любит тишину, выбор очевиден – тишина, а не метал. Она мечтает об острове, где царит тишина. Там бы забыться во снах своих, растаять, как снеговик, погрузиться бы в воду и раствориться в воде. Исчезнуть. Никто не хочет с ней общаться, она замерла в своих ощущениях. Дальше не может идти. Ей скоро 50 лет и она не понимает: кто она и что тут вообще делает.
Никто не хочет побыть с ней даже пять минут, она настолько воинственна, что люди стороной обходят ее. Она власти хочет, но власти нет. Люди не идут в ее лагерь. Она пустоту ощутила, все мечты рухнули, женихов нет, она одиноко сидит ночами в палатке и воет на луну. Почти полвека прожила, а счастья не обрела. Где оно счастье? Что люди подразумевают под счастьем? Нет ответов. Одни лишь вопросы.
Вернуть бы те годы и что? Она снова бы шла на Белуху, одна, потому что никто не мил ей, женихов нет. Все хотят управлять ею, а она сама хочет всеми управлять. Аватар же, а не неофит. Но в итоге, все сторонники ее бросили ее, она одна теперь в палатке у моря живет. Нет любопытных, кто бы зашел к ней на чай. Все ушли в иные области. Она изолирована. Мир отрезал ее. Самоизоляция. Она боится людей, считает их прокаженными. Бездуховными, грешными.
Она ощущает себя вечной невестой, а женихов нет, никто не зайдет к ней на чай. Она перестала ждать их. Она поняла, что надо пытаться забыть о женихах. Стать сильной, быть собой, не желать ничего чувственного. Но так сложно ночами лежать в палатке и не думать о женихах. Даже мысли о том, что она аватар, ничего не дают, идея смылась куда-то, идея о величии. Перед всеми она Кали, а в реальности просто старая кореянка, ей завтра 50 лет исполнится. Ох, она тоскует по молодости, ее тело стало дряхлым.
Как стать великой? Всем говорить, что ты Кали. Что ты ненавидишь быт, уют, мещанство. Всем идти всегда наперекор. Спорить со всеми. Кричать на каждом углу – я – мессия. Но это не сработало. Все потеряли быстро к ней интерес. Она вышла из моды. Недели две была актуальна, а теперь все, забыта. Нет парней, кто бы зашел к ней на чаек. А раньше были. Тот же Дрон…
Кали жила лишь одним – мужским вниманием. Она жаждала быть вечной невестой причем для всех парней сразу. Простыня на ветру улетела, ветер унес ее к мысу, она не успела схватить простынь за край. Она вечно все забывает. Забыла свое имя. Теперь только одно повторяет: я - Кали. Все, бред настиг ее, она все время твердит лишь одно и тоже: я – Кали. Мужчин нет рядом с ней, а это знак того, что она стара и вышла в тираж. Ни один парень не идет к ней на огонек. Мужское внимание ей никак не поймать. Никто не хочет видеть в ней женщину, всем нужна женщина помоложе, чем она. Она устала так жить, мужчины совсем не заходят к ней в гости. Море, скалы, чайки, она сама по себе, нет смысла жить так дальше, старость пришла, все, пора идти в царство Нептуна, там найти покой от желаний быть вечной невестой. Как мужской мир жесток. Не могут даже тортика ей купить и кофе утречком в палатку принести!
Кали хочет у моря встретить очередного жениха, но все парни ушли от нее, никто не общается с ней, всем она надоела. Полвека прожила и не нашла себе парня по духу, по душе. Все ушло в дым. Нет смысла жить без мужского внимания. Она думала, что тут станет гуру, не вышло, обломалось все, она стара, видит, что мужчины не могут с ней долго общаться, бросают ее. Дрон алкаш, вот и влюбился как-то в нее, но то была блажь панка, вечного алкоголика. Никто не хочет обнять ее, поцеловать, а ей без этого жизнь не мила.
Она считала раньше, что способна соблазнить массу мужчин, что ее энергия всем парням приходится по вкусу, но теперь вышло так, что она вообще быстро стала утомлять парней. Они не могут видеть в ней невесту. Для них она мать, а она хочет быть невестой. Мать и сестра – не ее роли. Она влюбилась бы во всех парней, что видит каждый день у родника. Она бы всех их хотела видеть в своем гареме. Она понимает, что любит их всех, но они не видят в ней девушки. А ей так хочется быть девушкой, чтобы все парни только на нее и смотрели. И ночами мечтали бы о том, чтобы посидеть с нею у костра. Но увы, все стало слишком прозаичным: она не волнует парней больше. Ради чего тогда стоит ей жить?
Таня говорит Кали, сидя на красивом холме, глядя на белые волны морские, что из пены Афродиты сотканы:
- Сыщика наняла, когда отца убили киллеры. Мать убили тоже в бане. Сожгли тупо. Я свалила в Гоа, жила там пару лет, теперь у вас решила потусить. Я рисую белым мелом, все, что воскресить хотела. Сыщика отца зарыли в землю, но убийц не нашли. Мой отец еврей, мать узбечка. Жила с ними в ауле, мать смотрела сериалы и плакала над ними, отец на бойне работал, бил топором быков. Мясо отмывал добела, иначе мать в обморок упадет, едва увидев каплю крови. Меня нету, вот в чем прикол. Я кайфова, потому что без ума живу. Читаю книги и вижу в них, то, чего нет. Война какая-то в башке идет, с кем воюю, с умом своим, вот в чем дело. Я тут вообще ищу нечто, чудеса волнуют меня.
- Я вот считаю, что я неуязвима. Есть идея о себе, есть идея о своей территории. Мое, мое, мое! Вот основа раздражения. Теперь не цепляется ко мне ничто. Обнаженные. Кто я? Меня тоже нет, это все не со мной взаимодействуют. Война закончилась. Я когда есть, тогда война всегда есть. Эмоциональный иммунитет может прийти за миг. Каждый защищает свой образ себя. Нет своей территории, я голая тоже. Все это мое. И не мое. За счет тебя, он хочет свое я проявить. Чтобы себя больше заявить. Страх за свою территорию. Мало? Надо больше завоевать стран. Я живое осознавание. Изжиты все желания. Больше нечего желать. Мама, купи компьютер, купи диски. Кадилак купи, джип, мопед. Хочу! Мы есть лишь природа. Не более того. Ни боли, ни страдания. Желаний нет. О чем грезить?
Таня не знает как тут и что, и она решает спросить у Дрона, что же тут вообще происходит.
- Недавно тут были баптисты, они пошли в палатку Иисуса и увидели, как он мастурбирует. Решили, что им такие не нужны ребята. А прикинь, вот всех панков собрать и повести в центр баптистов, каково? Мы бы там показали им кузькину мать. Правильно, потому что панкам не место у баптистов. Мы не сектанты. Мы им покажем, пусть только попробуют нам указывать, что да как. Мы не позволим им попирать нашу свободу! Тут мы правим балом, а баптисты пусть идут к черту. Сознание никогда не меняется. С ним ничего не происходит. Солнце всегда одинаковое. Сияет всегда. Там, вы найдете тоже самое, что вы нашли у себя дома. Завтра будет тоже самое, что и вчера.
Дрон ощутил, что теперь живет иначе, чем всегда. Мысль о вечном возвращении всех вещей не давала ему покоя. Он не принимает мира божьего. Бога же он принимает. Люди трусливые бунтари, слабые, рабские. Подвальный спасатель Лука спасает так, что после его спасения все умирают. Вот она, сила спасения. Мессия, пророк. По старым богам Русь плакать не будет. Иван Царевич нам не нужен.
Дрон неожиданно для самого себя влюбился в туристку, она зашла на пляж купаться, разделась догола и плавала минут десять. Вышла на берег и стала загорать. Он созерцал ее с мыса, а потом спустился и подошел к ней. Он не знал, как с ней познакомиться и стал говорить о том, о чем часто думал. «Брачное кольцо для меня есть кольцо вечного возвращения. Мысль о возвращении всех вещей – вот моя мысль основная. Это есть потрясение всего бытия. Осень на исходе, сияет солнышко, яркое такое, жаркое. Тихо и одиноко становится на берегу морском». Она надела платье и стала бродить по пляжу туда-сюда, а потом сказала, что прилетела сюда из Уфы, она ищет мистиков, слышала, что тут живут мистики и она хочет тоже стать мистиком. Ее основное желание – это жить в мире магии и мистицизма. Она бросила учебу в институте, теперь она свободна для постижения магических миров. Дрон радовался, потому что теперь он навеки забыл о Кали, она вышла из его головы. Таня, так звали новую подругу, была солнечной и радостной, она была женственной, и ее длинные белые волосы очень нравились парню.
Иисус с утра ушел в город, там он ощутил, что только боль дает ему силу жить дальше, боль и страдание – вот его отрада, когда болит все, то хорошо, потому что знаешь, что ты живой, что ты не одинок, а с Богом. Там на рынке он собрал людей и стал учить их новой жизни, мол, мы тут ради боли, потому что боль только дает нам понимание того, что мы живы, что мы еще живем, потому что наша жизнь быстротечна, мы не можем привязываться к жизни, мы лишь пассажиры. Хватит охать и ждать чудес, мы и есть чудеса, боли главное не бояться, потому что она только и учит нас жизни, боль и страдание – вот наши учителя. Все остальные знания ничего не дают.
Иисус не желал занимать какую-то должность, как-то распределять день и год, подчиняться другим. Он выбрал свободу, пусть даже и на пляже, в гордом одиночестве, среди чаек и бродяг, зато он это он, а не служака или солдатик. Он играл на гитаре и пел песни Егора Летова. Подбирал еду в супермаркетах. Выбрил ирокез и ходил по городу в таком виде, а бюргеры лишь усмехались, видя, как он презирает их мирок. Тут его дом, больше дома нет нигде, у моря он нашел покой от суеты больших городов. Он то ли из Питера. А то или Москвы. Никто не знал откуда он прибыл сюда. Да и никому особо не интересно было. Тут даже возраст твой никому не интересен. Главное – это то, что ты бродяга в душе своей.
Кали вышла из палатки к туристам, что мылись у родника, и сказала им: «Мелкого беса вижу за вашей спиной, люди. Вы мне не интересны. Я не госпожа Бровари, я вам улыбаться не буду. Вы есть мелкие бесы. Вот вам открытие! Я убегаю от вас, я хочу быть одинокой, я хочу жить ради искусства, ищу уединение, а вы все портите, ненавижу вас!». Туристы молча мылись и не обращали на нее внимание. Она пошла в палатку и посмотрела сон, во сне родители обнимали ее, мать обняла ее, пожелала ей удачи. Ее родители умерли давно уже. А тут вдруг приснились, так приятно стало, мать улыбалась ей, значит, все хорошо, она тут не зря. Не хочется прыгать со скалы в пучину, все, жалость к себе ушла. Туристы совсем не вывели ее из себя, ни капли. После этого сна она понимает: надо дальше тут жить, чтобы практиковать безжалостность к себе.
Миха вышел на берег и стал говорить Кали о том, что раньше, примерно после школы, ушел в монастырь, провел там лет семь и понял, что его путь иной – это путь воина Дона Хуана, он стал Кастанеду читать и бросил монастырь, теперь лишь путь воина волнует его. Он раньше не знал о Кастанеде, вот и ходил в церковь, потом монахом захотел быть, но не вышло. А у Кастанеды так много любви, там все строится на любви, воин ищет любовь, любовь дает силу. Все очень просто и ясно. Есть любовь лишь, которая движет мирами. Ни поклонов, ни мытарств, ни икон, ни образов. Свобода полная. Вот за это он и любит Кастанеду. Монахи же боятся свободы, вот и сидят в кельях. Они не мечтают о свободе и любви. Поэтому, лет в тридцать, он ощутил, что его волнует лишь учения Дона Хуана, а все потому, что там про любовь пишут.
Кали тоже ответила Михе, мол, я тоже за любовь, вот, поэтому я тут. Мне скоро 50 лет, прикол, да? В Москве муж, дочь, а мне пофигу, я послала их на три буквы. Мое дело – это быть с вами. Я не жена, не мать, я невеста. Вечная невеста, а тут столько мужиков прикольных. Не, я не сексом с ними занимаюсь, я духовной любовью с ними занимаюсь. Это высшие чакры работают тут, анахата! Я аватар, мессия, я от высших миров посланник. Не зря же я Кали, под кислотой все это увидели, я и сама ощутила, что я реально Кали.
Иисус зашел в бар и заказал кофе. Выпив кофе, он сказал бармену: «Нет денег, но могу историю рассказать вам. Пойдет?». Тот кивнул головой. «Хорошо, и так, было время, когда чефир заменял мне друзей. Пил чефир и не желал никакого общения. Человек человеку – табула раса. Ад, это мы сами, просто мы этого не замечаем. Мир охвачен безумием. Я сам себе свет в конце тоннеля. Я сам себе светильник. Все живо, все есть, главное шагнуть в ту сторону. Будут и учителя, будут и ретриты. Подарки будут». Бармен улыбнулся хитро и ответил мягким голосом: « Да будет так. Аллилуйя! Я тоже в теме про подарки и про учителей, мы свет миру, ура! Я тоже стал бы Маугли, если бы не мои родители, они дали мне воспитание. Я как клещ вцепился в рэп-индустрию в юном возрасте, теперь я свободен от нее полностью».
Маугли на рынок пошел за едой. Ему бабы дали хлеба, молока и шоколада. Он им отплатил тем, что мудрости научил их. «И так, кто смеется? Лишь дети, боги и святые. Мы боги. Так что смеемся. А люди пусть не смеются, они строгие, они идут на работу. Им надо работать. А я святой. Вы мне даете еду, а я вас учу духовным истинам. Глупец я, но вам я нравлюсь». Бабы дали ему еще пару литров молока и банку сметаны. Он им так нравится, что они всегда рады видеть его, одаривают его вечно едой они.
Школа, там одна, после школы дома, там одна, предки на службе, а она не выходит во двор, не хочет делать ошибку. Она читает Блаватскую, там миры магии, она верит в магию. Ей лишь десять лет. Магия – вот ее выбор. Лина решилась жить в мире магии. Только так, чтобы быть живой. Не мир мещан, а мир магов. Руки тянутся к книгам Кроули, нет желания спать, надо читать всю ночь, пока мама не пришла с ремнем, мол, спи, завтра в школу, спи, иначе получишь по жопе.
Илья пошел в храм на исповедь. Роняя на пол белые хлопья хлеба, он высказался батюшке от души. «Ибо все и во всем лишь я. Вечно я. Не было и не будет иного я. Только мое вечно я. Религия моего вечного я. Землю любить? Земля не стоит любви моей. Пролечу я как астероид над ней. Выбрал Лилит, не Еву. Ваша Ева не нужна мне. Лилит моя дева. Греха нет. Есть лишь яд любви. Мед и яд любви. Вот и вся ваша арифметика, батюшка. Земля Ойле манит меня. Звезда Маир». Батюшка отошел от Ильи в сторонку и тихонько ответил: «Ваше место не здесь, ваше место – это лагерь неформалов на берегу моря. Вам туда дорога». Илья вышел из храма и стал смеяться. Ему было смешно видеть, как люди бегут на работу. Рабы системы. Не, Илья не так жить хочет. Он свободный парень. Едет на пляж к друзьям, там его ждет Иисус, Кали, Дрон и другие неформалы.
Илья пошел в магазин, там он продавщице сказал одну вещь. «Мне кажется, что я вдыхаю в камушек новую жизнь, я дую на камешек и он оживает. У вас такого не было? Детство, молодость. Как давно это было? Пришла весна, мне 18 лет, все молоды, а я как старый дед. Время как песок. Я на вид старик, седой и лысый, а мне всего лишь 40 лет. Мне рабочие в автобусах место уступают. «Садись, отец» - говорят они, увидев меня. Ну хоть не дедом называют меня. Не дедом. Отцом – что ж, неплохо. Обидно так стало. Я после этого бросил ездить на автобусах. Хожу пешком всюду. Тут Кали есть, ей скоро 50, она с нами живет, она нам как мать, но она вечная невеста, она себя Шиве отдала, она живет лишь мыслями о Шиве. Иисус у нас есть в лагере. Приходите, женщина, вам там будет не скучно. Жизнь хоть настоящую увидите. Окунетесь в мир сна, магии, иллюзии, фантастики, грез, облачных мечтаний. Продавщица заплакала и протянула ему свою белую руку, он поцеловал ее, а она дала ему бесплатно пару литров сока яблочного, две пачки черного чаю, пять килограммов муки. «Спасибо вам, мужчина, вы ангел для меня, ангел! Мой муж никогда со мной так не говорил, он пьет и бьет меня обычно. Бьет, значит любит. Тьфу ты, как я погрязла в мещанстве, не то, что вы, как мне вас называть? Илья! Красивое имя. Илья. Приходите. Жду вас завтра в это же время. Я вам принесу пирогов из грибов и сока еще дам абрикосового.
Кали пошла к туристам, те курицу жарят на берегу моря. Она им говорит: «Не могу молчать, иначе меня затягивает паутина прошлого. Я должна говорить, как другие должны дышать. Я умираю от молчания. От молчания гибну. Никто не желает понимать этого. Я Кали с Донбасса, видела войну, а все равно я жива, хотя и бомбы падали с небес. Не важно что был там. Главное, что я на шахте уголь добывала и с мужем встретилась на угольных складах. Он москвич. И так, я Кали, я новый мир несу, я готова за новый мир отдать свои мечты. Хочу Эру Водолея проводить через себя. Я вот в пещерах Тибета жила, на Белухе была. Пешком везде хожу. Пешком интереснее ходить. И время идет тихо так. Можно общаться со всеми еще. Плюс огромный. Пешком Тибет весь обошла. В Индии жила в ашрамах. На моих ладонях шрамы, то Шива нанес мне их ненароком. Блока любила читать в школе, я тоже дышу духами и туманами. Без спутников, всегда одна. Потому что я – Кали». Туристы дали ей жаренную курицу покушать, налили чая.
Туристы ходят на пляж и кормят Кали. То батон принесут, то кефир, то майонез и хлебом. Она ест и говорит им о своей жизни. «Я суровая, как мужик, я вечно раздор сею, войну. Вражду. Я вообще не спокойная. Я несу в себе разлад, диссонанс. Агонию и драму. Я рушу все отжившее. Я рушу все гнилое. Рушу, дабы созидать. Без разрушения нет созидания. Я вот такая. Никто не любит меня. Я никому не нужна. Со мной невозможно ладить, жить. Я ушла из дома. Муж и дочь остались в Москве. Дочке 15 лет, мужу 60 лет. Бросила, чтобы тут прокачать свою Кали. Невеста вечная я. За мной тут Дрон бегает и Иисус. Я им отказала. Говорю, мол, я сама по себе. Не нужны мне отношения с вами. Я сама по себе. Я одиночка по жизни. Не мать, не сестра, не жена. Я невеста. Мой архетип – это архетип вечной невесты». Туристы наливают ей чай, слушают ее истории до самой ночи.
Руслана идет с парнями в парк, там она пьет самогон и играет им «Потерянный рай». Вокруг козы бегают, тут пастух пасет их. Она пьяная кричит ему: «Мы с тобой, друг, мы тоже пасемся на лугу. Бе-бе-бе». Пастух улыбается и щурится солнышку. Он доволен тем, что вокруг все цветет, весна наступила рано, в январе. Он ждет солнечного лета, будет делать все, что захочет. Он сходил домой и взял у жены самогона и налил из кувшина Руслане пару стаканов в ее котелок солдатский. Говорит, что вырос тут, около парка, за причалом, любит рок-музыку и уважает всех, кто принадлежит к миру рок-музыки. Она спилась после того, как нашла портфель алкаша около своего подъезда. Алкаш искал его, но она не отдала ему портфель. А сама носила в школу его, после этого случая она сильно стала пить. Выпивала и одна и в компании. Ей нравилось быть пьяной. Пила вино или пиво в одиночку. Совсем не пыталась бороться с алкоголизмом. Плыла по течению реки, тусила с алкашами, не понимала, как жить иначе. Посмотрела фильм «Обнаженные» и поняла, что всю жизнь играла из себя жертву. Всегда все были виноваты в ее несчастьях. Все кругом были врагами. Одна она права, белая и пушистая. Два наркомана «затащили» ее в аптеку, и она взяла им таблеток от кашля, а после сама с ними их принимать в больших дозах. Ей бы три корочки хлеба вместо бутылки пива. Она хочет голодать, молиться, чтобы бросить пить. Она устала от пьянства. Ей тридцать, но на вид ей легко можно дать все сорок пять. Отеки на лице, серый цвет, прыщи, кожа старческая, круги под глазами, видок у нее потрепанный очень, словно бы она живет на мусорной яме.
Пастух сел у костра и сказал Руслане: «Я уже иной, раньше был моряком, потом святым, теперь я пастух. Сыну лет 15 уже, он огромный, выше меня, не пьет, не курит, хочет космонавтом быть. Я два раза кругосветку соверишл. Рок-бар в Филадельфии потряс. Там харлей на сцене стоит, яркий такой, светится, настоящий харлей. Я пива черного взял и час на этот харлей смотрел. Вот это рай. Там иконы на стенах висят, рок-иконы, идолы наши: Марил, Хендрикс, Курт, Джой Рамон и так далее. Жена со мной давно не живет, мы развелись, сын с ней, но вчера видел его в библиотеке: он читал Шолохова. Я тут все лето провел, на этом берегу, пас коз, а раньше я был другим, святым был, спасал людей от греха. Кто пьет, того и спасал. Приехала девушка, она пьяница жуткая была, я дал ей благословление и из нее вышел демон алкоголя. В Нигерии жить нельзя, там черный расизм. Бьют, если ты будешь там бродить по улицам. А меня они за черного приняли, мол, ты наш. Под мостом спят бомжи в Нью-Йорке, хотя у них есть дома и квартиры, это просто образ жизни такой, им так удобно, чтобы одной семьей жить. У костра сидят, греются по ночам, на гитарке играют, песни поют, Битлов тех же. У меня на спине осталось изображение сердца, сам не пойму, как оно появилось. А на руке дракон появился. Сам по себе. Это место магическое тут такое. Вот оно что. Да, был морячком, потом святым стал, теперь пастух я. Моя мать из Одессы – она преподавала джаз, я родился, когда она давала уроки джаза. Отец мой бандит, из Сочи. Он бросил нас очень давно. Такой вот он мой род. Отец бандит, мать музыкант. Пью, чтобы жить, я так люблю выпить».
Вот и башня на берегу моря, тут шабаш идти ночью будет. Руслана зашла в башню и увидела этих ребят. Чьи вы ребята? Они хором ответили ей: мама-анархия, папка – стакан портвейна. Они выбежали вон из башни и побежали к дикому пляжу. Со скалы «солдатиком» прыгать стали. На последнем этаже она видит картину: море, кругом море, берег исчез, вместо суши одно лишь море. Она гитару достала из рюкзака и запела «Штиль».
Ночью все на башне пили и пели, кругом хаос был, дионисийство, никто не желал покоя, все сидели у костра, а потом шли плавать, а потом снова к костру, в башне было этажей восемь, но на последнем этаже ты вдруг переставал видеть сушу. Руслана стала петь «Разбежавшись прыгну со скалы». Народ ликовал. Все кричали: браво, еще и еще давай пой!
Руслана жила как жила, пила, работала, играла на гитаре, в семью ей путь заказан, она не жалеет о прошлом, но теперь ей хочется жить так, как живется. Тоесть пить, работать на стройке, играть на гитаре, она никогда не будет заводить семью. Ее семья это все те, кто сидит возле костра в любое время года. Все, кого видит в дороге, те ее и семья. Она бродяга и весь мир для нее лишь дорога. Все братья и сестры: все, кто живет костром, трассой, песнями Валерия Кипелова.
Главное для Русланы одно – пропетлять. Чтобы было, что выпить, что покурить и публика, для которой бы она пела песни. Все сошлось. Все есть. Она звезда рок-н-ролла, она реализовалась как личность. Она рада жить на белом свете. Все знают ее тут, она идет по городу и все показывают на нее пальцем. Она носит дреды, кожаные берцы, косуху и штаны из кожи ящерицы. Она королева Ящериц.
Рок-н-ролл – это все, что волнует ее, кроме этого Руслана ничего не хочет знать. Она не видит смысла в прошлой жизни. Дети и муж – это ошибка. Временный сбой программы. Она живет ради музыки. Она сидит в автобусе и играет на гитаре, люди с восхищением смотрят на нее. Они танцуют прямо в автобусе, водитель бесплатно везет ее. Все счастливы.
На стройке отработала, потом взяла самогона, выпила, поиграла в центре на гитаре, налили ей пива, вина, заночевала, где впишут – так и день прошел. Руслана не хочет ехать обратно в Киев, там скукота, она хочет жить ради приключений. Палатка у моря стоит, тут тепло, может и зимовать так, без проблем. Главное – это выпить, покурить табака, а там уже пусть мир подождет. Она поет Летова в парке, толпа аплодирует, дает ей еду и деньги. Вот это прорыв, она словно проводник в мир музыки для них.
Кали решила свою проблему – она дух, воплощение Кали, теперь ей не нужны мирские мечты и желания. На берег высадилась Руслана, она приехала из Киева сюда ради того, чтобы найти себе тут убежище. В Киеве остался муж и двое детей. Ей 36 лет и она уже 12 лет ведет такой образ жизни: пьет, играет на гитаре, ночует, где придется. До этого она жила в Сочи на пляже целых пять лет. Муж лишил ее материнских прав. Она раньше акробатом в цирке была, но сломала пятку, когда неудачно делала кульбит. Теперь она работает на стройке, пьет, развлекает туристов. У бабы Али она покупает чачу, это старушка живет на самой скале под высоким замком, ее хата стоит прямо у входа в замок. Напившись чачи, Руслана видела сон: ее забрали в замок и держали там невесть сколько. Она была там за стеной, не могла в мир спуститься. Пляжи виднелись из окон, но ей туда нельзя. Стаканы там кругом лежали, видимо, там исправительное учреждение. Лечат тех, кто пьет без меры. Она так и заявила начальству: я неизлечима, обожаю пить. Ей велели ждать звонка главного. Вот звонок, берет трубку, молчание, она ждет, что же скажет главный, но тут она просыпается. Идет в город петь «Арию», села в автобус и с ходу стала петь «Я свободен, словно птица в небесах». Люди передают ей по сто рублей. До города пять остановок. На пиво и закуску заработает еще до того, как автобус приедет в город.
Кали говорит всем мужчинам, которые читают книги в парке, мол, я лишь женщина, мне скоро 50 лет, я одинока, мне хочется любить мужчину, но я никому не нужна. Я старая для мужчин. Дико страдаю. Один из парней ей ответил: «Кали, когда будет самая жуткая, последняя безнадежность, как у Цветаевой, но ты не повесишься, а останешься жить, вот тогда начнется самое главное». Кали ушла в палатку, решила обдумать услышанное. Странные дни. Вообще не ясно как жить дальше.
Она пошла на пляж, где голубые плавают, решила, что они помогут ей в этом вопросе. Стала пиво им наливать, купила пару банок пива. Решила поискать у них совета. Они ответили ей, мы не знаем, мы же не по женщинам вообще. Не знаем, прости, мать, но мы не знаем как тебе помочь. Мы иной реальности люди. Мы тут все поэты, художники, музыканты. Братство мужчин у нас. Мы любим друг друга. Платоническая любовь у нас тут. Мы тут философы. Слышала про Платона? Мы вот по его стопам идем. Читала «Пир» его? Нет? Мать, почитай, поймешь тогда нашу суть. Мы мужчины и любим лишь мужчин. Понимаешь, да?
Кали так хотелось бы просто смотреть на любимого парня, просто гладить его волосы, касаться его руки, пусть бы он даже и не любил ее, ей уже все равно. Главное, пусть бы давал ей собою любоваться и гладить иногда давал бы ей себя. Или касаться чуток хотя бы.
По ночам в палатке она ревет дико, не может успокоиться, ни один парень не ходит к ней. Все прошло, жизнь ушла. Под откос все идет. Дальше лишь старость, смерть.
Кали никак не может смириться с тем, что она не невеста. Мир не видит в ней невесты больше. Она другой роли не берет на себя. Только роль невесты, а иначе – ничто. Она мужской ласки хочет ощутить, ходит по пляжу и трогает парней за ляжки. Смеется, изображает юродивую. Юбку короткую надела и ходит так по пляжу нудистов. Ей нравится ощущать мужской запах. Она часто сидит рядом с ними, чтобы вдыхать их запах. Она прям с ума сходит, когда видит, как парни пьют пиво на набережной. Она подсаживается к ним, и запах их впитывает в себя.
Она нудистам массаж делает, лишь бы касаться их спины. Только парням. Девушек и женщин она игнорирует. Только мужчины и парни волнуют ее кровь. Она делает им массаж бесплатно. Лишь бы ощущать их тела. Ей так хочется, чтобы хотя бы один из них улыбнулся ей и поцеловал ее. Чтобы он увидел в ней девушку, а не стареющую кореянку.
Один парень дал ей денег на кофе, она поклонилась ему до земли и стала целовать ему стопы. Это удивило юношу и он дал ей денег на хлеб. Кали решила, что надо этом у парню сделать массаж. На берегу моря она заманила его в свою палатку и там сделала ему массаж. «Мать, у тебя тут грязно, прибрала бы!» - велел ей юноша на прощание. «Почему мать, я же невеста!» - вот о чем думала всю ночь Кали.
Личный ад у Кали начался с того, что увидела она, как противна стала мужчинам. Они шарахаются от нее. Бегут со скоростью пули. Личный миф о себе умер. Личный миф проклят. Все стало скучным, нет мужчины и нет чудес. Сама она не может чудо сотворить. Ищет мужчину везде. Скалы все обшарила, пещеры, гроты. Но никто не хочет с ней общаться. Все морозятся.
Кали выходит к причалу и говорит рыбакам, что сидят на стульях и ловят рыбку. «Парни, вы считаете, что я стара, что не могу быть невестой?». Они не отвечают ей ничего. Она идет в палатку и сидит до ночи там. Жутко так на душе, кажется, что мужчины забыли о ее существовании. Она выбилась из сил, все рушится, она противна самой себе. Она рвется к ним, в их мир, а они не смотрят даже на нее. Почему мужчины так жестоки?
Она даже пошла в парк, где парни играл в футбол, стала болеть за всех, после победы одной из команд, она вышла обнимать всех парней, что ликовали, улыбалась им, шутила с ними, но они ответили ей дружно: «Хватит, мать, мы бухать тебя с собой не берем». Она обиделась и ушла в палатку. Она ждала, что ее позовут на пир, но им не было до нее дела. Хлеба и зрелища – вот, что ей надо. Мужского внимания, но где его взять? Пошла в клуб компьютерный, стала им давать советы: хватит спать, давайте я вам массаж сделаю, так ее выгнали. Пошла на рынок, стала к грузинам приставать, мол, делаю массаж, ее тоже выгнали оттуда.
Скоро зима, а она до сих пор не нашла мужчину, который бы стал к ней на чай заходить. Все обходят ее десятой дорогой. Она всем стала не интересна. Парни и девушки не сидят с ней больше у костра. Она не видит смысла в том, чтобы ехать домой. Там скукота – дочь и муж. Это все ерунда, главное, чтобы хоть кто-то к ней зашел на огонек, она даже массаж сделает, чтобы парень дольше с ней дружил. Она хочет мужской дружбы. Хочет касаться своими ладонями его руки. Говорить ему, что она мессиая, аватар, Кали. Чтобы он слушал ее и улыбался ей. Чтобы он был умен и честен. Чтобы он боготворил ее и никогда не бросал. Она хочет новой жизни. Но пока новой жизни нет. Все идет по-старому. Новая жизнь – это встретить того, кто полюбит ее и станет ради нее духовную жизнь вести. А она будет массаж ему делать и играть с ним в «Лилу».
Для Кали ад вот в чем: когда ни один мужчина не пригласит ее на чай, не зайдет к ней в гости. Она готова пить с ними водку, лишь бы быть с ними, но они не зовут бухать с нею. Без мужского внимания она умирает. Дочь и муж не волнует ее больше. Она в душе девушка и жаждет лишь внимание парней. Это дикая страсть по парням. Она готова резать себя, лишь бы парни пришли к ней в гости и угостили ее шоколадом. Почему же они видят в ней лишь старую кореянку? Она так недовольна тем, что тело ее уже не то, что было в 20 лет. Все рухнуло, она потеряла свою красоту и силу. Теперь остается лишь ждать очередного Дрона, который будет ночами звать ее на свидание. Бродить по берегу ночному и петь ей песни «Алисы».
Вдали бегут люди, они спешат на рок-концерт, Кали сидит на берегу моря и смотрит на них. По ее мнению, они все в мороке, не живут духом. Только она мессия и аватар, только она спасет мир от катастрофы. Мир в ее руках, она может спасти мир, а может и уничтожить. Как быть дальше? Верить в то, что она мессия. Вдали бегут люди, кричат, машут руками, вот сцена уже готова, до утра будет концерт, там будет выступать «Бегемот», «Найтвиш», «Тиамат» и так далее.
Кали сидит в палатке в наушниках «Обитэри», кажется, что вот ее музыка, но потом понимает, что любит тишину, выбор очевиден – тишина, а не метал. Она мечтает об острове, где царит тишина. Там бы забыться во снах своих, растаять, как снеговик, погрузиться бы в воду и раствориться в воде. Исчезнуть. Никто не хочет с ней общаться, она замерла в своих ощущениях. Дальше не может идти. Ей скоро 50 лет и она не понимает: кто она и что тут вообще делает.
Никто не хочет побыть с ней даже пять минут, она настолько воинственна, что люди стороной обходят ее. Она власти хочет, но власти нет. Люди не идут в ее лагерь. Она пустоту ощутила, все мечты рухнули, женихов нет, она одиноко сидит ночами в палатке и воет на луну. Почти полвека прожила, а счастья не обрела. Где оно счастье? Что люди подразумевают под счастьем? Нет ответов. Одни лишь вопросы.
Вернуть бы те годы и что? Она снова бы шла на Белуху, одна, потому что никто не мил ей, женихов нет. Все хотят управлять ею, а она сама хочет всеми управлять. Аватар же, а не неофит. Но в итоге, все сторонники ее бросили ее, она одна теперь в палатке у моря живет. Нет любопытных, кто бы зашел к ней на чай. Все ушли в иные области. Она изолирована. Мир отрезал ее. Самоизоляция. Она боится людей, считает их прокаженными. Бездуховными, грешными.
Она ощущает себя вечной невестой, а женихов нет, никто не зайдет к ней на чай. Она перестала ждать их. Она поняла, что надо пытаться забыть о женихах. Стать сильной, быть собой, не желать ничего чувственного. Но так сложно ночами лежать в палатке и не думать о женихах. Даже мысли о том, что она аватар, ничего не дают, идея смылась куда-то, идея о величии. Перед всеми она Кали, а в реальности просто старая кореянка, ей завтра 50 лет исполнится. Ох, она тоскует по молодости, ее тело стало дряхлым.
Как стать великой? Всем говорить, что ты Кали. Что ты ненавидишь быт, уют, мещанство. Всем идти всегда наперекор. Спорить со всеми. Кричать на каждом углу – я – мессия. Но это не сработало. Все потеряли быстро к ней интерес. Она вышла из моды. Недели две была актуальна, а теперь все, забыта. Нет парней, кто бы зашел к ней на чаек. А раньше были. Тот же Дрон…
Кали жила лишь одним – мужским вниманием. Она жаждала быть вечной невестой причем для всех парней сразу. Простыня на ветру улетела, ветер унес ее к мысу, она не успела схватить простынь за край. Она вечно все забывает. Забыла свое имя. Теперь только одно повторяет: я - Кали. Все, бред настиг ее, она все время твердит лишь одно и тоже: я – Кали. Мужчин нет рядом с ней, а это знак того, что она стара и вышла в тираж. Ни один парень не идет к ней на огонек. Мужское внимание ей никак не поймать. Никто не хочет видеть в ней женщину, всем нужна женщина помоложе, чем она. Она устала так жить, мужчины совсем не заходят к ней в гости. Море, скалы, чайки, она сама по себе, нет смысла жить так дальше, старость пришла, все, пора идти в царство Нептуна, там найти покой от желаний быть вечной невестой. Как мужской мир жесток. Не могут даже тортика ей купить и кофе утречком в палатку принести!
Кали хочет у моря встретить очередного жениха, но все парни ушли от нее, никто не общается с ней, всем она надоела. Полвека прожила и не нашла себе парня по духу, по душе. Все ушло в дым. Нет смысла жить без мужского внимания. Она думала, что тут станет гуру, не вышло, обломалось все, она стара, видит, что мужчины не могут с ней долго общаться, бросают ее. Дрон алкаш, вот и влюбился как-то в нее, но то была блажь панка, вечного алкоголика. Никто не хочет обнять ее, поцеловать, а ей без этого жизнь не мила.
Она считала раньше, что способна соблазнить массу мужчин, что ее энергия всем парням приходится по вкусу, но теперь вышло так, что она вообще быстро стала утомлять парней. Они не могут видеть в ней невесту. Для них она мать, а она хочет быть невестой. Мать и сестра – не ее роли. Она влюбилась бы во всех парней, что видит каждый день у родника. Она бы всех их хотела видеть в своем гареме. Она понимает, что любит их всех, но они не видят в ней девушки. А ей так хочется быть девушкой, чтобы все парни только на нее и смотрели. И ночами мечтали бы о том, чтобы посидеть с нею у костра. Но увы, все стало слишком прозаичным: она не волнует парней больше. Ради чего тогда стоит ей жить?
Таня говорит Кали, сидя на красивом холме, глядя на белые волны морские, что из пены Афродиты сотканы:
- Сыщика наняла, когда отца убили киллеры. Мать убили тоже в бане. Сожгли тупо. Я свалила в Гоа, жила там пару лет, теперь у вас решила потусить. Я рисую белым мелом, все, что воскресить хотела. Сыщика отца зарыли в землю, но убийц не нашли. Мой отец еврей, мать узбечка. Жила с ними в ауле, мать смотрела сериалы и плакала над ними, отец на бойне работал, бил топором быков. Мясо отмывал добела, иначе мать в обморок упадет, едва увидев каплю крови. Меня нету, вот в чем прикол. Я кайфова, потому что без ума живу. Читаю книги и вижу в них, то, чего нет. Война какая-то в башке идет, с кем воюю, с умом своим, вот в чем дело. Я тут вообще ищу нечто, чудеса волнуют меня.
- Я вот считаю, что я неуязвима. Есть идея о себе, есть идея о своей территории. Мое, мое, мое! Вот основа раздражения. Теперь не цепляется ко мне ничто. Обнаженные. Кто я? Меня тоже нет, это все не со мной взаимодействуют. Война закончилась. Я когда есть, тогда война всегда есть. Эмоциональный иммунитет может прийти за миг. Каждый защищает свой образ себя. Нет своей территории, я голая тоже. Все это мое. И не мое. За счет тебя, он хочет свое я проявить. Чтобы себя больше заявить. Страх за свою территорию. Мало? Надо больше завоевать стран. Я живое осознавание. Изжиты все желания. Больше нечего желать. Мама, купи компьютер, купи диски. Кадилак купи, джип, мопед. Хочу! Мы есть лишь природа. Не более того. Ни боли, ни страдания. Желаний нет. О чем грезить?
Таня не знает как тут и что, и она решает спросить у Дрона, что же тут вообще происходит.
- Недавно тут были баптисты, они пошли в палатку Иисуса и увидели, как он мастурбирует. Решили, что им такие не нужны ребята. А прикинь, вот всех панков собрать и повести в центр баптистов, каково? Мы бы там показали им кузькину мать. Правильно, потому что панкам не место у баптистов. Мы не сектанты. Мы им покажем, пусть только попробуют нам указывать, что да как. Мы не позволим им попирать нашу свободу! Тут мы правим балом, а баптисты пусть идут к черту. Сознание никогда не меняется. С ним ничего не происходит. Солнце всегда одинаковое. Сияет всегда. Там, вы найдете тоже самое, что вы нашли у себя дома. Завтра будет тоже самое, что и вчера.
Дрон ощутил, что теперь живет иначе, чем всегда. Мысль о вечном возвращении всех вещей не давала ему покоя. Он не принимает мира божьего. Бога же он принимает. Люди трусливые бунтари, слабые, рабские. Подвальный спасатель Лука спасает так, что после его спасения все умирают. Вот она, сила спасения. Мессия, пророк. По старым богам Русь плакать не будет. Иван Царевич нам не нужен.
Дрон неожиданно для самого себя влюбился в туристку, она зашла на пляж купаться, разделась догола и плавала минут десять. Вышла на берег и стала загорать. Он созерцал ее с мыса, а потом спустился и подошел к ней. Он не знал, как с ней познакомиться и стал говорить о том, о чем часто думал. «Брачное кольцо для меня есть кольцо вечного возвращения. Мысль о возвращении всех вещей – вот моя мысль основная. Это есть потрясение всего бытия. Осень на исходе, сияет солнышко, яркое такое, жаркое. Тихо и одиноко становится на берегу морском». Она надела платье и стала бродить по пляжу туда-сюда, а потом сказала, что прилетела сюда из Уфы, она ищет мистиков, слышала, что тут живут мистики и она хочет тоже стать мистиком. Ее основное желание – это жить в мире магии и мистицизма. Она бросила учебу в институте, теперь она свободна для постижения магических миров. Дрон радовался, потому что теперь он навеки забыл о Кали, она вышла из его головы. Таня, так звали новую подругу, была солнечной и радостной, она была женственной, и ее длинные белые волосы очень нравились парню.
Иисус с утра ушел в город, там он ощутил, что только боль дает ему силу жить дальше, боль и страдание – вот его отрада, когда болит все, то хорошо, потому что знаешь, что ты живой, что ты не одинок, а с Богом. Там на рынке он собрал людей и стал учить их новой жизни, мол, мы тут ради боли, потому что боль только дает нам понимание того, что мы живы, что мы еще живем, потому что наша жизнь быстротечна, мы не можем привязываться к жизни, мы лишь пассажиры. Хватит охать и ждать чудес, мы и есть чудеса, боли главное не бояться, потому что она только и учит нас жизни, боль и страдание – вот наши учителя. Все остальные знания ничего не дают.
Иисус не желал занимать какую-то должность, как-то распределять день и год, подчиняться другим. Он выбрал свободу, пусть даже и на пляже, в гордом одиночестве, среди чаек и бродяг, зато он это он, а не служака или солдатик. Он играл на гитаре и пел песни Егора Летова. Подбирал еду в супермаркетах. Выбрил ирокез и ходил по городу в таком виде, а бюргеры лишь усмехались, видя, как он презирает их мирок. Тут его дом, больше дома нет нигде, у моря он нашел покой от суеты больших городов. Он то ли из Питера. А то или Москвы. Никто не знал откуда он прибыл сюда. Да и никому особо не интересно было. Тут даже возраст твой никому не интересен. Главное – это то, что ты бродяга в душе своей.
Кали вышла из палатки к туристам, что мылись у родника, и сказала им: «Мелкого беса вижу за вашей спиной, люди. Вы мне не интересны. Я не госпожа Бровари, я вам улыбаться не буду. Вы есть мелкие бесы. Вот вам открытие! Я убегаю от вас, я хочу быть одинокой, я хочу жить ради искусства, ищу уединение, а вы все портите, ненавижу вас!». Туристы молча мылись и не обращали на нее внимание. Она пошла в палатку и посмотрела сон, во сне родители обнимали ее, мать обняла ее, пожелала ей удачи. Ее родители умерли давно уже. А тут вдруг приснились, так приятно стало, мать улыбалась ей, значит, все хорошо, она тут не зря. Не хочется прыгать со скалы в пучину, все, жалость к себе ушла. Туристы совсем не вывели ее из себя, ни капли. После этого сна она понимает: надо дальше тут жить, чтобы практиковать безжалостность к себе.
Миха вышел на берег и стал говорить Кали о том, что раньше, примерно после школы, ушел в монастырь, провел там лет семь и понял, что его путь иной – это путь воина Дона Хуана, он стал Кастанеду читать и бросил монастырь, теперь лишь путь воина волнует его. Он раньше не знал о Кастанеде, вот и ходил в церковь, потом монахом захотел быть, но не вышло. А у Кастанеды так много любви, там все строится на любви, воин ищет любовь, любовь дает силу. Все очень просто и ясно. Есть любовь лишь, которая движет мирами. Ни поклонов, ни мытарств, ни икон, ни образов. Свобода полная. Вот за это он и любит Кастанеду. Монахи же боятся свободы, вот и сидят в кельях. Они не мечтают о свободе и любви. Поэтому, лет в тридцать, он ощутил, что его волнует лишь учения Дона Хуана, а все потому, что там про любовь пишут.
Кали тоже ответила Михе, мол, я тоже за любовь, вот, поэтому я тут. Мне скоро 50 лет, прикол, да? В Москве муж, дочь, а мне пофигу, я послала их на три буквы. Мое дело – это быть с вами. Я не жена, не мать, я невеста. Вечная невеста, а тут столько мужиков прикольных. Не, я не сексом с ними занимаюсь, я духовной любовью с ними занимаюсь. Это высшие чакры работают тут, анахата! Я аватар, мессия, я от высших миров посланник. Не зря же я Кали, под кислотой все это увидели, я и сама ощутила, что я реально Кали.
Иисус зашел в бар и заказал кофе. Выпив кофе, он сказал бармену: «Нет денег, но могу историю рассказать вам. Пойдет?». Тот кивнул головой. «Хорошо, и так, было время, когда чефир заменял мне друзей. Пил чефир и не желал никакого общения. Человек человеку – табула раса. Ад, это мы сами, просто мы этого не замечаем. Мир охвачен безумием. Я сам себе свет в конце тоннеля. Я сам себе светильник. Все живо, все есть, главное шагнуть в ту сторону. Будут и учителя, будут и ретриты. Подарки будут». Бармен улыбнулся хитро и ответил мягким голосом: « Да будет так. Аллилуйя! Я тоже в теме про подарки и про учителей, мы свет миру, ура! Я тоже стал бы Маугли, если бы не мои родители, они дали мне воспитание. Я как клещ вцепился в рэп-индустрию в юном возрасте, теперь я свободен от нее полностью».
Маугли на рынок пошел за едой. Ему бабы дали хлеба, молока и шоколада. Он им отплатил тем, что мудрости научил их. «И так, кто смеется? Лишь дети, боги и святые. Мы боги. Так что смеемся. А люди пусть не смеются, они строгие, они идут на работу. Им надо работать. А я святой. Вы мне даете еду, а я вас учу духовным истинам. Глупец я, но вам я нравлюсь». Бабы дали ему еще пару литров молока и банку сметаны. Он им так нравится, что они всегда рады видеть его, одаривают его вечно едой они.
Школа, там одна, после школы дома, там одна, предки на службе, а она не выходит во двор, не хочет делать ошибку. Она читает Блаватскую, там миры магии, она верит в магию. Ей лишь десять лет. Магия – вот ее выбор. Лина решилась жить в мире магии. Только так, чтобы быть живой. Не мир мещан, а мир магов. Руки тянутся к книгам Кроули, нет желания спать, надо читать всю ночь, пока мама не пришла с ремнем, мол, спи, завтра в школу, спи, иначе получишь по жопе.
Илья пошел в храм на исповедь. Роняя на пол белые хлопья хлеба, он высказался батюшке от души. «Ибо все и во всем лишь я. Вечно я. Не было и не будет иного я. Только мое вечно я. Религия моего вечного я. Землю любить? Земля не стоит любви моей. Пролечу я как астероид над ней. Выбрал Лилит, не Еву. Ваша Ева не нужна мне. Лилит моя дева. Греха нет. Есть лишь яд любви. Мед и яд любви. Вот и вся ваша арифметика, батюшка. Земля Ойле манит меня. Звезда Маир». Батюшка отошел от Ильи в сторонку и тихонько ответил: «Ваше место не здесь, ваше место – это лагерь неформалов на берегу моря. Вам туда дорога». Илья вышел из храма и стал смеяться. Ему было смешно видеть, как люди бегут на работу. Рабы системы. Не, Илья не так жить хочет. Он свободный парень. Едет на пляж к друзьям, там его ждет Иисус, Кали, Дрон и другие неформалы.
Илья пошел в магазин, там он продавщице сказал одну вещь. «Мне кажется, что я вдыхаю в камушек новую жизнь, я дую на камешек и он оживает. У вас такого не было? Детство, молодость. Как давно это было? Пришла весна, мне 18 лет, все молоды, а я как старый дед. Время как песок. Я на вид старик, седой и лысый, а мне всего лишь 40 лет. Мне рабочие в автобусах место уступают. «Садись, отец» - говорят они, увидев меня. Ну хоть не дедом называют меня. Не дедом. Отцом – что ж, неплохо. Обидно так стало. Я после этого бросил ездить на автобусах. Хожу пешком всюду. Тут Кали есть, ей скоро 50, она с нами живет, она нам как мать, но она вечная невеста, она себя Шиве отдала, она живет лишь мыслями о Шиве. Иисус у нас есть в лагере. Приходите, женщина, вам там будет не скучно. Жизнь хоть настоящую увидите. Окунетесь в мир сна, магии, иллюзии, фантастики, грез, облачных мечтаний. Продавщица заплакала и протянула ему свою белую руку, он поцеловал ее, а она дала ему бесплатно пару литров сока яблочного, две пачки черного чаю, пять килограммов муки. «Спасибо вам, мужчина, вы ангел для меня, ангел! Мой муж никогда со мной так не говорил, он пьет и бьет меня обычно. Бьет, значит любит. Тьфу ты, как я погрязла в мещанстве, не то, что вы, как мне вас называть? Илья! Красивое имя. Илья. Приходите. Жду вас завтра в это же время. Я вам принесу пирогов из грибов и сока еще дам абрикосового.
Кали пошла к туристам, те курицу жарят на берегу моря. Она им говорит: «Не могу молчать, иначе меня затягивает паутина прошлого. Я должна говорить, как другие должны дышать. Я умираю от молчания. От молчания гибну. Никто не желает понимать этого. Я Кали с Донбасса, видела войну, а все равно я жива, хотя и бомбы падали с небес. Не важно что был там. Главное, что я на шахте уголь добывала и с мужем встретилась на угольных складах. Он москвич. И так, я Кали, я новый мир несу, я готова за новый мир отдать свои мечты. Хочу Эру Водолея проводить через себя. Я вот в пещерах Тибета жила, на Белухе была. Пешком везде хожу. Пешком интереснее ходить. И время идет тихо так. Можно общаться со всеми еще. Плюс огромный. Пешком Тибет весь обошла. В Индии жила в ашрамах. На моих ладонях шрамы, то Шива нанес мне их ненароком. Блока любила читать в школе, я тоже дышу духами и туманами. Без спутников, всегда одна. Потому что я – Кали». Туристы дали ей жаренную курицу покушать, налили чая.
Туристы ходят на пляж и кормят Кали. То батон принесут, то кефир, то майонез и хлебом. Она ест и говорит им о своей жизни. «Я суровая, как мужик, я вечно раздор сею, войну. Вражду. Я вообще не спокойная. Я несу в себе разлад, диссонанс. Агонию и драму. Я рушу все отжившее. Я рушу все гнилое. Рушу, дабы созидать. Без разрушения нет созидания. Я вот такая. Никто не любит меня. Я никому не нужна. Со мной невозможно ладить, жить. Я ушла из дома. Муж и дочь остались в Москве. Дочке 15 лет, мужу 60 лет. Бросила, чтобы тут прокачать свою Кали. Невеста вечная я. За мной тут Дрон бегает и Иисус. Я им отказала. Говорю, мол, я сама по себе. Не нужны мне отношения с вами. Я сама по себе. Я одиночка по жизни. Не мать, не сестра, не жена. Я невеста. Мой архетип – это архетип вечной невесты». Туристы наливают ей чай, слушают ее истории до самой ночи.
Дрон бегал всю ночь по берегу моря и не мог никак успокоиться, ему хотелось, чтобы Кали была с ним, но вышло так, что она отвергла его, а ему трудно перенести этот отказ. Он пьет чай и смотрит на звезды, так хочется ему, чтобы звезды забрали его к себе навеки, чтобы он больше не видел моря, людей, земной мир. Он хочет туда, откуда он пришел – на звезды. Он посланец звездных миров, влюбился в Кали, стал рабом желания, он хочет свободы от привязанностей, но влюбился и не смог ничего с собой поделать. Пьет чай и смотрит на луну. Может быть, луна заберет к себе его, чтобы он навеки забыл о Кали. Он сможет, он сильный, главное – это верить в себя, жить ради иного мира, чтобы в иное постоянно погружаться, а не пылить в земном бреду своими думами о былом.
Почти Тибет…скалы до неба, огромные рвы, берега без всякого леса, дикие пустоши и разбитые лица облаков. Путники простодушно улыбаются, видя, как отцы их идут на север каждый божий день. Им бы хлеба, да воды, а тут льды и пустота. Просо хотели сеять на юге, да не вышло, в кали-юге попытались найти покой – тщетно. Всюду замки, в которых живут ведьмаки. Всюду дома, которые падают. Тошнота и падение – вот основная тема Лины. Лина читала Сартра и Камю в школе, после поехала в Тибет. Одна. Шла год пешком в центр буддизма. Мировой дух в ней пробудился, путь дурака прошла. Дураком ее назвали мастера дзена. Лина Дурак. В каждой капле воды она видит Брахмана. В каждом взгляде пумы – экстаз. Кругом Брахмана след. Даже в пепле костра и в тумане безбрежной лужи в час заката и в час рассвета.
Лина шла по дорогам судьбы, в рюкзаке книги Кафки , Камю, вдали виден остров, там Катя живет по заветам Оруэлла. Свою книгу написать хочет, назвать ее хочет так – «Путь дурака». Вдали виден остров, вот и Катя. Они с Линой нашли общий язык. Только Кафка не нравится Кате. Мол, он вне политики, а я за политику. Тогда Лина говорит ей, я Кали, поверь мне, я Кали. А Катя в ответ, а я просто студентка второго курса, я ищу себя везде и во всем, дай мне свою силу, чтобы я нашла себя на пути духа. Оруэлл мой гуру, я живу по его книге «Скотный двор». Лина повела ее в пещеру и стала ей рассказы Кафки читать. Катя не смогла досидеть до утра, она не понимает сути этих рассказов. Тогда Катя стала ей Оруэлла читать, но Лина не смогла слушать речи о государстве и тирании. Под утро они решили быть подругами, но держаться на расстоянии друг от друга. Стали жить в разных углах пляжа.
Красные линии горизонта, острова вдали горят, и пепел летит в небеса. Горят острова без всякой тоски. Кто видел горящие острова? Кто бывал на них? Лина шла путями агхоры. Йогов без всякой идеи о собственном я. Кто я? Пустота. Нет меня. Лина не видит своего эго нигде. На пройдет миллионы ли на север или же на юг – все едино. Главное – идти, чтобы ноги постоянно ощущали нагрузку. Без этого боль и страдания. Сидеть в гостях скучно. Ноги затекают. Надо идти в лес, рубить дрова, воду носить, надо жечь полено в печи. Хватит спать на дне ущелья. Хватит кошмарных ночей без сновидений. Пора волков оседлать и мчать в пустоши тумана и мрака. Там обрести силу и удачу. Поразить шаманов своим умение жить без эго. Они скажут, мол, мы тоже без всякой мысли о своем я живем, причем прекрасно живем.
Кали, меня называют Кали, я вообще ношу в себе ее архетип. Я похожа внешне на Кали. Сижу тут в пещере, и мне еду носят люди. Все хотят дружить со мною. Потому что я говорю правду и многие хотят слышать правду о самих себе. Сама шла на Белуху, танцевала там голой, бегала по скалам. Шла все лето туда, местные не понимали, что я там хочу найти. Ангелом меня осознавали. Танцевала стрптиз в Москве в эпоху перемен. Люди, которые я вижу и с которыми общаюсь, пороки свои убирают, я сжигаю эти пороки мечом из огня. Я вот шаманам говорю: я разная, могу быть как вы, могу быть как Кали, могу быть Буддой. Какой надо, такой и буду. Я в себе ношу все лики мира и все лики смерти. Я видела костры погребальные, сжигали тела, масса тел, они горели на берегу Ганга. Шива обитель тут свою сотворил, я помогала Шиве справиться с тем, что он создал. Без меня Шива и шагу бы не ступил. Я ношу в себе не просто образ Кали, я и есть Кали. Правда больно бьет людей. Но без правды все серое и унылое. Только правда дает красочность миру и яркость теней.
В монастыре гроб несли монахи, умер игумен, старым был, вот и скончался. Я им говорю, ваша вера и ваша жизнь в руках Брахмана. Они не понимают меня и считают, что я стараюсь обратить их в индуизм. Пила квас яблочный и смотрела на луну, монахи думали о своем, пытались меня обратить в свою веру. Церковь на холме стояла пустая, служба закончилась, я им вдруг и говорю: я Кали, слышали о такой? Они, испугавшись, бежали в кельи, чтобы не слышать моих речей, во как! Боятся правды монахи. Я же говорю: у каждого свое мнение, я не червонец, чтобы всем нравиться.
И так, я смогла попасть в Тибет без денег, без теплой одежды, шла пешком, миллионы километров пути. Мне дали силы духи. Духи так играют. Дают мне силу и смотрят, что я сделаю дальше с этой силой. Смогу ли гневом убить обидчика или прощу ему его обиду, например. Ярость порой кипит, видя, как живут люди, обманывая себя и других.
Миллиарды километров прошла, ноги сами несут, то Алтай, то Байкал, то Ладога, то Крым. Еды почти не прошу у людей, ем, что найду в полях, садах, огородах. Сплю, где ночь застанет. Ночь и день сменяется без конца, луна и солнце идут себе рука об руку, я прочла Кастанеду, он прав, мы лишь воины, мы посланники Силы, охотимся за Силой. Без Силы нет ничего. Даже наши мысли о себе – не наши мысли. Мы все в плену иллюзий описания мира. Все мы заложники того, что придумали за нас другие. Но Кали сможет цепи рабства разорвать!
Кругом горы трупов, все горит, ночи, как день, а день жарок и беспросветен, все в Индии знают, что так было и будет впредь, ритуалы, традиция. Я там жила, много лет, жила, чтобы выбрать себе духов, которые смогут меня постигать, я вижу, что мы глаза Брахмана. Мы видим мир глазами Абсолюта. Кругом все горит, вся набережная залита пламенем огня. Сгорают тела, все радуются, танцуют, поют, нет слез, нет трагедии и скорби. Миллион перерождений. Все только начинается. Танцевала стриптиз в Гоа, когда мне было 20 лет, теперь мне 50 и я ощущаю, что жизнь прошла. Все кончено, не могу быть невестой, выходит, я мертва.
2 часть.
Суровая Тайга, нет людей тут, все так заброшено, все так монотонно, все так безумно сказочно, волшебно, глубоко. Край без людей. Река без конца, моста нет, Лина плывет на лодке на тот берег, там монах живет. Она вышла, пошла в его избу, он встретил ее и сказал:
- Молюсь, я монотеист, я верую в Троицу. Я не язычник. Я ждал тебя, давай, придумай себе имя. Хочешь, я буду звать тебя Алиной.
- Я Лина, как хочешь, так и называй, ты о Кали слышал?
- Да, еще бы, это Мара в славянской традиции. Я тут молюсь за мир, чтобы мир не сгорел в огненной гиене. Любая идея уже капкан. Я все же выбрал идею. Вера наша. Вера. Я сам тут живу и сам пою псалмы. Молюсь. Через пару дней морозы ударят, домой возвращайся, не то можешь тут замерзнуть. Я жив духом, я не мерзну.
- А я вот приехала узнать, что ты думаешь о шаманах?
- Я не буду с ним общаться, они язычники, там нет святого духа, благодати.
- Ясно, счастливо! Я вот Кали с Донбасса, во мне Кали живет. Я несу ее дух и силу. На дворе Эра Водолея, Эра Рыб прошла. Хватило войн и крестовых походов. Всюду теперь моя власть. Власть Кали! Пока, монах!
- И вам не хворать.
За облаками шли другие земли, она летела в своих снах туда, где могли быть новые земли. Общалась с драконами, собирала ягоды в лесах волшебных. Утром просыпалась и шла на Белуху, то гора в Алтае. Там она видела местных, они считали ее ангелом. Она же голая бегала по лесам, танцевала с духами. Ночами на шабаш летала к духам. Духи ей дали силу, она смогла прожить лето на Алтае, потом уехать в Москву на попутных машинах. Там она жила в потайном мире заброшенных заводов. Крысы шатались по ночам по каморкам. Но зато тишина. Москва горит огнями, а тут темнота по ночам.
Вот Лина сделала массаж двум парням, они не дали ей денег. Она ночевала у них, вела себя, как невеста. Не как дочь или сестра, а именно как невеста. Денег нет, ей уже 46 лет, муж и дочь в Москве живут, она же на юге пытается денег заработать. Не выходит. У первого парня нет девушки, он скромный очень, стеснительный, не может ни с кем познакомиться. У второго жена вторая ушла, но он нашел другую, но тоже никак не может с ней жить. Лина же сама не может вернуться домой, нет денег.
Лина говорит парням, что в пещере живут. «Донбасс моя родина! Я Кали с Донбасса! Я – Кали, такова моя суть, мы все боги, верить надо не мне, а себе. Я в шахте работала много лет, уголь грузила, потом стала массажи делать, нашла в Москве парня, родила дочку. Но все равно я сама по себе. Брахмачарью держу, отказ отношений. Я – аватар, мессия! Кто что-то имеет против этого? Вы уголь бы погрузить смогли на вагонетку? Тонну угля! Каждый день надо тонну угля выкопать и поднять на поверхность земли, я манала такую работу, но я проработала так пару лет. Это был сущий ад». Парни молчат, они не были шахтерами.
Лина им решила дальше про себя рассказать. «Мой муж ездил на поездах, в которых уголь перевозился, так и встретились. Он приехал на Донбасс в поезде, где тонны угля рассыпаны. Я увидела его и влюбилась, он увез меня в Москву. Потом мы там сдавали квартиру, я жила за его счет, мы жили на Донбассе, он там музыку слушал, массу дисков купил и все оставил там. А я не работала вообще в ту пору. Теперь хочу быть творцом, хочу работать. Так надоело жить за чужой счет. Но работы нет, массаж вот делаю, а толку ноль. Денег не платят. Я не гламурная, я – Кали с Донбасса, знай наших! Я вот считаю, что только Сталин спасет нашу страну от ига Америки. Но Сталина нет, так что, увы, мы деградируем. Да, я с Донбасса, такие вот у нас там энергии бродят».
И так, вот продолжение истории про Лину. Я приняла ЛСД, потом мне говорит одна видящая, ты не Шива, ты Кали, я тоже ощутила поток Кали. Вот что мне открылось под кислотой – я есть Кали. Аватар. Напишу книгу об этом, создам свой ашрам, ведь я – Кали. И так, Лина вышла из палатки и пошла на пляж, там, собрав ребят, она крикнула громко: «Я - Кали! Кали! Кали! Ом мата Кали!». Потом пошла медитация на тему, что Кали богиня жизни, она та, кто несет жизнь. Они увидели в ней миссию. Она же сказала, мол, все это благодаря кислоте я в себе открыла.
3 часть.
Илья бросил работу и приехал стопом к морю, живет уже третий год тут на берегу в палатке. Кошки ходят ночью к нему в палатку, греют его, мурчат. Он радость ощущает бесконечную. Читает книги по буддизму. Видит во всех людях братьев. Он не пьет, не курит, живет ради практики. Он тут от туристов продукты принимает в дар. Чай, кофе, батон, лапшу, рис, орехи. К нему Лина пришла и говорит, я мать Кали, я аватар, в тебе тоже вижу аватара, ты один из нас. Они пьют чай и медитируют. Вдали синие волны бьют о скалы, а солнце садится в темную воду на горизонте, солнце ярко-красное, кошки ползут по холмам, отсюда виден дракон, что принял вид скалы.
Илья говорит Лине, я живу ради любви, кроме любви нет ничего, любовь – вот мое золото. Все остальное не имеет смысла. Я тут ради любви. Я не знаю куда идти, некуда идти, потому что я и есть любовь. Отсюда мне некуда деться. Я буду тут, пока жива любовь, но любовь бессмертна. Вечна. Так что я ничего не желаю, ничего не жду, ничего не хочу. Все уже здесь. Все со мной. Любовь есть я. Будда мой товарищ. Пустота мой друг. Лина отвечает так: я Кали и только Кали, я аватар! Эра Водолея сейчас, так что я буду Кали через себя проводить.
В итоге Лина обняла Илью. Они стояли так минуту, а после она ушла в лагерь туристов, которые пели песни «Короля и Шута». Теперь ей ясно: она будет всем им матерью Кали. Даст им силу Кали. Освободит от привязанности к лживым ценностям. Очистит от тьмы их души и сердца. Даст свет. И так, это берег моря в октябре, тут жара, ребята плавают вдоль скал, Лина в гроте медитацией занимается. Ей надо много успеть за эту осень. Найти себе единомышленников. Создать свой ашрам.
Илья же хочет жить у моря и дальше проповедовать истину о любви. Мол, без любви нет ничего, он всем говорит о любви, туристы тихонечко слушают его и после беседы дают еду или деньги. Он так привлекает их, что они вечно приходят к нему с дарами. Кругом дары и мастера – так говорит он им, но главное – это жить ради любви, а не ради эго. Если живешь ради любви, то кругом подарки и мастера.
Дрон зажег огромный костер, взял в руки гитару, ударил по струнам и стал петь: «Мы лишь высшее Я, тело лишь ум, мы лишь проекция нашего ума, нас нет, мы вечные души, мы не эго. Аум!». Кали бегала вокруг костра и кричала: «ПРЫГ ПОД ЗЕМЛЮ, СКОК НА ОБЛАКО! Мы дети дождя, нам все нипочем. ПРЫГ ПОД ЗЕМЛЮ, СКОК НА ОБЛАКО!». Ребята в час ночи вдруг уху решили делать, взяли ведро, бросили туда кучу рыбы вяленной, что нашел Иисус около супермаркета, вылили туда банку варенья, высыпали туда кофе, какао, чай и стали мешать огромной ложкой. Иисус пошел за водой, вернулся, «уха» все еще варится, он снова пошел за водой, вернулся - нет ведра, от злости разрушил лагерь весь, потому что он принес рыбы на восемь тысяч рублей, а ему даже «ухи» не дали попробовать. Иисус бросил камень в Лешу, тот погнался за ним по скалам, ночью ничего не видать, Иисус сорвался со скалы и полетел в пропасть, за ним прыгнул Леха. Обоих нашли в темном гроте аж днем. Оба сидели замерзшие и дрожали, от холода они еле дышали, их вытащили из грота, понесли по тропе к лагерю, налили им чефира и они пришли в себя. Русалка их заманила в грот подводный. Они упали в море и услышали ее хохот, нырнули, и она пригласила их в свое царство, она решила, что они и есть те самые юноши из морских глубин.
Кали в бане спала, Дрон всю ночь ломился к ней, хотел поцеловать ее, Катя спала с Пашей и утром Паша ее поцеловал. Днем Катя ходила по пляжу и всем говорила о том, что Паша лишь поцеловал ее, она не спала с ним. Кали же всем говорила на пляже о том, что Дрон всю ночь ломился в баню, она не выспалась, стояла всю ночь и держала ручку, чтобы парень не зашел к ней. Она спит в бане, баня в виде пирамиды, тут снятся мистические сны, то леший во сне покажет свою обитель, то вурдалак потащит к реке очередную жертву. Иисус всем же говорил, что он нашел рыбу в одном супермаркете, ее выбрасывали, он подобрал, рыба вкуснейшая, очень ценная. Но ему не дали ухи. Вот же гады. Дядя Витя всю ночь бил в барабан и смотрел на огонь. Он живет у скалы Дракон, там его лагерь, ему было одиноко ночью, ему почти 80 лет, жены, детей нет. Ему хотелось общения, но никто не шел на его костер и звуки барабана.
Катя читает Оруэлла и постоянно цитирует его, всем туристам она говорит лишь одно: «Оруэлл гений, а я вот студентка, пока сессии нет живу тут, такие дела. Я из Норильска сюда стопом приехала. Паша меня лишь целовал, у нас не было ничего такого о чем вы можете подумать. Оруэлл мой учитель. «Скотный двор» - это книга о нас, о том, как мы глупы. Мы должны мудрыми быть, должны проснуться, но не можем, сон крепок. Надеюсь, когда я прочту Оруэлла, я пойму, что сплю, что сплю вечно, но, может быть, проснусь, смогу стать собой». Иисус говорит, что Бог не любит его, что он проклят, что готов хоть завтра ехать домой. Кали пытается дать часть своей силы Кате, чтобы та поверила в себя, в свою мечту. Катя хочет писать книги в духе Оруэлла, но пока не знает как выразить себя в словесном мире. Она вечность хочет выразить в новой прозе, но пока не видит, как будет выглядять ее новая проза.
Иисус и Кали сидят у костра и жарят хлеб. Он ей говорит: «Я Христос, сын божий, а ты Кали , вот так встреча. Мы лучше всех. Только вот Бог не любит меня. Все не так идет, я хочу делать добро, но мое добро никому не нужно. Рыбу мою взяли, а меня ухой не угостили. Русалка на дне морском душу всю наизнанку вывернула. Я думал я Орфей, но нет, не Орфей, я – Иисус, сын божий, а ты Кали. Дрон в тебя влюблен, вот и в баню к тебе ломился ночью. «Я знаю, он считает меня Кали, вот и влюбился в меня. Ему снился сон, что Кали будет с ним всю жизнь. Но у меня дочь, муж, я не такая, как ему кажется. Я вообще отказалась от отношений. Я за духовный путь, без встреч и свиданий. Я под ЛСД поняла, что я Кали. Это трудно понять простым смертным, а еще трудней быть Кали».
Парень из Минска по кличке Маугли ходил по пляжу с блокнотом, там был рисунок парня, похожего на него и надпись «Хочу кушать, пить, дайте денег, я молчу, потому что молчание золото, а слово изреченное есть ложь». Он давал свой блокнот людям, а те давали ему деньги. Так он жил всю осень, всю зиму. Ему давали деньги, он покупал еду и книги по эзотерике.
Кореец по кличке Цой тоже имел свой промысел. Утром ехал на рынок и весь день держал табличку «Дайте денег на корм кошечке». Ему давали денег, он покупал еду и ехал в лагерь. Там он кормил всех и шел купаться в лютый шторм, он искал острых ощущений. Бросался со скалы в свирепые волны. Брызги от волн летели до маяка. Маяк мигал бесконечным своим светом. Бил пространство ночь острым зеленым глазом. Цой влюбился в Кали и часто носил ей в баню бананы и шоколад. Все смеялись над ним, а Дрон усталым голосом говорил Цою: она моя, оставь ее мне.
Ольга у моря живет на даче одна. Проводит уже лет десять практики, которые раскрывают женский потенциал. Женские круги они называются. Кали пришла на чай к ней и говорит, я вот тьма, тьма, я не свет несу, а лишь тьму. Ольга решила, что та шутит, и отвечает, не вижу в тебе тьмы, ты свет несешь миру. Я вот могу тебе культ Богородицы показать. Кали стала причитать о том, что она против такой версии женского божества. Мол, она лишь за язычество, мы все боги. Кали стала говорить, мол, я Кали, понимаешь, я аватар, а ты молодец, ты взрослая, у тебя дом, машина, ты собираешь женщин и помогаешь им пройти архетип Ведьмы. А я живу на пляже с подростками. В бане сплю. Я там мамочка. Всем там нужна моя помощь.
Дача у моря, собрались люди, то дача просветленного Артура. Он собирал сюда людей много лет. У него они сидят и задают вопросы, то сатсанг. Он обучает их тому, что все есть ум, надо высшее Я развивать, все время помнить себя, если пишутся стихи – писать стихи, если идет рассказ – писать рассказ. Главное – это помнить о высшем Я, чтобы эго ушло прочь, потому что жизнь в эго есть не жизнь, а смерть. Он сидит в кресле, а ученики на полу. Он улыбается все время, тихо говорит, двигается легко, без напряжения. После идет медитация, все закрывают глаза и настраиваются на поток высшего света. Дрон ощутил, что теперь не хочет быть с Кали, теперь он хочет стать учеником Артура, дабы познать высший путь самадхи. В самадхи уже нет мирских желаний. Там лишь один свет дает силу на пути.
Почти Тибет…скалы до неба, огромные рвы, берега без всякого леса, дикие пустоши и разбитые лица облаков. Путники простодушно улыбаются, видя, как отцы их идут на север каждый божий день. Им бы хлеба, да воды, а тут льды и пустота. Просо хотели сеять на юге, да не вышло, в кали-юге попытались найти покой – тщетно. Всюду замки, в которых живут ведьмаки. Всюду дома, которые падают. Тошнота и падение – вот основная тема Лины. Лина читала Сартра и Камю в школе, после поехала в Тибет. Одна. Шла год пешком в центр буддизма. Мировой дух в ней пробудился, путь дурака прошла. Дураком ее назвали мастера дзена. Лина Дурак. В каждой капле воды она видит Брахмана. В каждом взгляде пумы – экстаз. Кругом Брахмана след. Даже в пепле костра и в тумане безбрежной лужи в час заката и в час рассвета.
Лина шла по дорогам судьбы, в рюкзаке книги Кафки , Камю, вдали виден остров, там Катя живет по заветам Оруэлла. Свою книгу написать хочет, назвать ее хочет так – «Путь дурака». Вдали виден остров, вот и Катя. Они с Линой нашли общий язык. Только Кафка не нравится Кате. Мол, он вне политики, а я за политику. Тогда Лина говорит ей, я Кали, поверь мне, я Кали. А Катя в ответ, а я просто студентка второго курса, я ищу себя везде и во всем, дай мне свою силу, чтобы я нашла себя на пути духа. Оруэлл мой гуру, я живу по его книге «Скотный двор». Лина повела ее в пещеру и стала ей рассказы Кафки читать. Катя не смогла досидеть до утра, она не понимает сути этих рассказов. Тогда Катя стала ей Оруэлла читать, но Лина не смогла слушать речи о государстве и тирании. Под утро они решили быть подругами, но держаться на расстоянии друг от друга. Стали жить в разных углах пляжа.
Красные линии горизонта, острова вдали горят, и пепел летит в небеса. Горят острова без всякой тоски. Кто видел горящие острова? Кто бывал на них? Лина шла путями агхоры. Йогов без всякой идеи о собственном я. Кто я? Пустота. Нет меня. Лина не видит своего эго нигде. На пройдет миллионы ли на север или же на юг – все едино. Главное – идти, чтобы ноги постоянно ощущали нагрузку. Без этого боль и страдания. Сидеть в гостях скучно. Ноги затекают. Надо идти в лес, рубить дрова, воду носить, надо жечь полено в печи. Хватит спать на дне ущелья. Хватит кошмарных ночей без сновидений. Пора волков оседлать и мчать в пустоши тумана и мрака. Там обрести силу и удачу. Поразить шаманов своим умение жить без эго. Они скажут, мол, мы тоже без всякой мысли о своем я живем, причем прекрасно живем.
Кали, меня называют Кали, я вообще ношу в себе ее архетип. Я похожа внешне на Кали. Сижу тут в пещере, и мне еду носят люди. Все хотят дружить со мною. Потому что я говорю правду и многие хотят слышать правду о самих себе. Сама шла на Белуху, танцевала там голой, бегала по скалам. Шла все лето туда, местные не понимали, что я там хочу найти. Ангелом меня осознавали. Танцевала стрптиз в Москве в эпоху перемен. Люди, которые я вижу и с которыми общаюсь, пороки свои убирают, я сжигаю эти пороки мечом из огня. Я вот шаманам говорю: я разная, могу быть как вы, могу быть как Кали, могу быть Буддой. Какой надо, такой и буду. Я в себе ношу все лики мира и все лики смерти. Я видела костры погребальные, сжигали тела, масса тел, они горели на берегу Ганга. Шива обитель тут свою сотворил, я помогала Шиве справиться с тем, что он создал. Без меня Шива и шагу бы не ступил. Я ношу в себе не просто образ Кали, я и есть Кали. Правда больно бьет людей. Но без правды все серое и унылое. Только правда дает красочность миру и яркость теней.
В монастыре гроб несли монахи, умер игумен, старым был, вот и скончался. Я им говорю, ваша вера и ваша жизнь в руках Брахмана. Они не понимают меня и считают, что я стараюсь обратить их в индуизм. Пила квас яблочный и смотрела на луну, монахи думали о своем, пытались меня обратить в свою веру. Церковь на холме стояла пустая, служба закончилась, я им вдруг и говорю: я Кали, слышали о такой? Они, испугавшись, бежали в кельи, чтобы не слышать моих речей, во как! Боятся правды монахи. Я же говорю: у каждого свое мнение, я не червонец, чтобы всем нравиться.
И так, я смогла попасть в Тибет без денег, без теплой одежды, шла пешком, миллионы километров пути. Мне дали силы духи. Духи так играют. Дают мне силу и смотрят, что я сделаю дальше с этой силой. Смогу ли гневом убить обидчика или прощу ему его обиду, например. Ярость порой кипит, видя, как живут люди, обманывая себя и других.
Миллиарды километров прошла, ноги сами несут, то Алтай, то Байкал, то Ладога, то Крым. Еды почти не прошу у людей, ем, что найду в полях, садах, огородах. Сплю, где ночь застанет. Ночь и день сменяется без конца, луна и солнце идут себе рука об руку, я прочла Кастанеду, он прав, мы лишь воины, мы посланники Силы, охотимся за Силой. Без Силы нет ничего. Даже наши мысли о себе – не наши мысли. Мы все в плену иллюзий описания мира. Все мы заложники того, что придумали за нас другие. Но Кали сможет цепи рабства разорвать!
Кругом горы трупов, все горит, ночи, как день, а день жарок и беспросветен, все в Индии знают, что так было и будет впредь, ритуалы, традиция. Я там жила, много лет, жила, чтобы выбрать себе духов, которые смогут меня постигать, я вижу, что мы глаза Брахмана. Мы видим мир глазами Абсолюта. Кругом все горит, вся набережная залита пламенем огня. Сгорают тела, все радуются, танцуют, поют, нет слез, нет трагедии и скорби. Миллион перерождений. Все только начинается. Танцевала стриптиз в Гоа, когда мне было 20 лет, теперь мне 50 и я ощущаю, что жизнь прошла. Все кончено, не могу быть невестой, выходит, я мертва.
2 часть.
Суровая Тайга, нет людей тут, все так заброшено, все так монотонно, все так безумно сказочно, волшебно, глубоко. Край без людей. Река без конца, моста нет, Лина плывет на лодке на тот берег, там монах живет. Она вышла, пошла в его избу, он встретил ее и сказал:
- Молюсь, я монотеист, я верую в Троицу. Я не язычник. Я ждал тебя, давай, придумай себе имя. Хочешь, я буду звать тебя Алиной.
- Я Лина, как хочешь, так и называй, ты о Кали слышал?
- Да, еще бы, это Мара в славянской традиции. Я тут молюсь за мир, чтобы мир не сгорел в огненной гиене. Любая идея уже капкан. Я все же выбрал идею. Вера наша. Вера. Я сам тут живу и сам пою псалмы. Молюсь. Через пару дней морозы ударят, домой возвращайся, не то можешь тут замерзнуть. Я жив духом, я не мерзну.
- А я вот приехала узнать, что ты думаешь о шаманах?
- Я не буду с ним общаться, они язычники, там нет святого духа, благодати.
- Ясно, счастливо! Я вот Кали с Донбасса, во мне Кали живет. Я несу ее дух и силу. На дворе Эра Водолея, Эра Рыб прошла. Хватило войн и крестовых походов. Всюду теперь моя власть. Власть Кали! Пока, монах!
- И вам не хворать.
За облаками шли другие земли, она летела в своих снах туда, где могли быть новые земли. Общалась с драконами, собирала ягоды в лесах волшебных. Утром просыпалась и шла на Белуху, то гора в Алтае. Там она видела местных, они считали ее ангелом. Она же голая бегала по лесам, танцевала с духами. Ночами на шабаш летала к духам. Духи ей дали силу, она смогла прожить лето на Алтае, потом уехать в Москву на попутных машинах. Там она жила в потайном мире заброшенных заводов. Крысы шатались по ночам по каморкам. Но зато тишина. Москва горит огнями, а тут темнота по ночам.
Вот Лина сделала массаж двум парням, они не дали ей денег. Она ночевала у них, вела себя, как невеста. Не как дочь или сестра, а именно как невеста. Денег нет, ей уже 46 лет, муж и дочь в Москве живут, она же на юге пытается денег заработать. Не выходит. У первого парня нет девушки, он скромный очень, стеснительный, не может ни с кем познакомиться. У второго жена вторая ушла, но он нашел другую, но тоже никак не может с ней жить. Лина же сама не может вернуться домой, нет денег.
Лина говорит парням, что в пещере живут. «Донбасс моя родина! Я Кали с Донбасса! Я – Кали, такова моя суть, мы все боги, верить надо не мне, а себе. Я в шахте работала много лет, уголь грузила, потом стала массажи делать, нашла в Москве парня, родила дочку. Но все равно я сама по себе. Брахмачарью держу, отказ отношений. Я – аватар, мессия! Кто что-то имеет против этого? Вы уголь бы погрузить смогли на вагонетку? Тонну угля! Каждый день надо тонну угля выкопать и поднять на поверхность земли, я манала такую работу, но я проработала так пару лет. Это был сущий ад». Парни молчат, они не были шахтерами.
Лина им решила дальше про себя рассказать. «Мой муж ездил на поездах, в которых уголь перевозился, так и встретились. Он приехал на Донбасс в поезде, где тонны угля рассыпаны. Я увидела его и влюбилась, он увез меня в Москву. Потом мы там сдавали квартиру, я жила за его счет, мы жили на Донбассе, он там музыку слушал, массу дисков купил и все оставил там. А я не работала вообще в ту пору. Теперь хочу быть творцом, хочу работать. Так надоело жить за чужой счет. Но работы нет, массаж вот делаю, а толку ноль. Денег не платят. Я не гламурная, я – Кали с Донбасса, знай наших! Я вот считаю, что только Сталин спасет нашу страну от ига Америки. Но Сталина нет, так что, увы, мы деградируем. Да, я с Донбасса, такие вот у нас там энергии бродят».
И так, вот продолжение истории про Лину. Я приняла ЛСД, потом мне говорит одна видящая, ты не Шива, ты Кали, я тоже ощутила поток Кали. Вот что мне открылось под кислотой – я есть Кали. Аватар. Напишу книгу об этом, создам свой ашрам, ведь я – Кали. И так, Лина вышла из палатки и пошла на пляж, там, собрав ребят, она крикнула громко: «Я - Кали! Кали! Кали! Ом мата Кали!». Потом пошла медитация на тему, что Кали богиня жизни, она та, кто несет жизнь. Они увидели в ней миссию. Она же сказала, мол, все это благодаря кислоте я в себе открыла.
3 часть.
Илья бросил работу и приехал стопом к морю, живет уже третий год тут на берегу в палатке. Кошки ходят ночью к нему в палатку, греют его, мурчат. Он радость ощущает бесконечную. Читает книги по буддизму. Видит во всех людях братьев. Он не пьет, не курит, живет ради практики. Он тут от туристов продукты принимает в дар. Чай, кофе, батон, лапшу, рис, орехи. К нему Лина пришла и говорит, я мать Кали, я аватар, в тебе тоже вижу аватара, ты один из нас. Они пьют чай и медитируют. Вдали синие волны бьют о скалы, а солнце садится в темную воду на горизонте, солнце ярко-красное, кошки ползут по холмам, отсюда виден дракон, что принял вид скалы.
Илья говорит Лине, я живу ради любви, кроме любви нет ничего, любовь – вот мое золото. Все остальное не имеет смысла. Я тут ради любви. Я не знаю куда идти, некуда идти, потому что я и есть любовь. Отсюда мне некуда деться. Я буду тут, пока жива любовь, но любовь бессмертна. Вечна. Так что я ничего не желаю, ничего не жду, ничего не хочу. Все уже здесь. Все со мной. Любовь есть я. Будда мой товарищ. Пустота мой друг. Лина отвечает так: я Кали и только Кали, я аватар! Эра Водолея сейчас, так что я буду Кали через себя проводить.
В итоге Лина обняла Илью. Они стояли так минуту, а после она ушла в лагерь туристов, которые пели песни «Короля и Шута». Теперь ей ясно: она будет всем им матерью Кали. Даст им силу Кали. Освободит от привязанности к лживым ценностям. Очистит от тьмы их души и сердца. Даст свет. И так, это берег моря в октябре, тут жара, ребята плавают вдоль скал, Лина в гроте медитацией занимается. Ей надо много успеть за эту осень. Найти себе единомышленников. Создать свой ашрам.
Илья же хочет жить у моря и дальше проповедовать истину о любви. Мол, без любви нет ничего, он всем говорит о любви, туристы тихонечко слушают его и после беседы дают еду или деньги. Он так привлекает их, что они вечно приходят к нему с дарами. Кругом дары и мастера – так говорит он им, но главное – это жить ради любви, а не ради эго. Если живешь ради любви, то кругом подарки и мастера.
Дрон зажег огромный костер, взял в руки гитару, ударил по струнам и стал петь: «Мы лишь высшее Я, тело лишь ум, мы лишь проекция нашего ума, нас нет, мы вечные души, мы не эго. Аум!». Кали бегала вокруг костра и кричала: «ПРЫГ ПОД ЗЕМЛЮ, СКОК НА ОБЛАКО! Мы дети дождя, нам все нипочем. ПРЫГ ПОД ЗЕМЛЮ, СКОК НА ОБЛАКО!». Ребята в час ночи вдруг уху решили делать, взяли ведро, бросили туда кучу рыбы вяленной, что нашел Иисус около супермаркета, вылили туда банку варенья, высыпали туда кофе, какао, чай и стали мешать огромной ложкой. Иисус пошел за водой, вернулся, «уха» все еще варится, он снова пошел за водой, вернулся - нет ведра, от злости разрушил лагерь весь, потому что он принес рыбы на восемь тысяч рублей, а ему даже «ухи» не дали попробовать. Иисус бросил камень в Лешу, тот погнался за ним по скалам, ночью ничего не видать, Иисус сорвался со скалы и полетел в пропасть, за ним прыгнул Леха. Обоих нашли в темном гроте аж днем. Оба сидели замерзшие и дрожали, от холода они еле дышали, их вытащили из грота, понесли по тропе к лагерю, налили им чефира и они пришли в себя. Русалка их заманила в грот подводный. Они упали в море и услышали ее хохот, нырнули, и она пригласила их в свое царство, она решила, что они и есть те самые юноши из морских глубин.
Кали в бане спала, Дрон всю ночь ломился к ней, хотел поцеловать ее, Катя спала с Пашей и утром Паша ее поцеловал. Днем Катя ходила по пляжу и всем говорила о том, что Паша лишь поцеловал ее, она не спала с ним. Кали же всем говорила на пляже о том, что Дрон всю ночь ломился в баню, она не выспалась, стояла всю ночь и держала ручку, чтобы парень не зашел к ней. Она спит в бане, баня в виде пирамиды, тут снятся мистические сны, то леший во сне покажет свою обитель, то вурдалак потащит к реке очередную жертву. Иисус всем же говорил, что он нашел рыбу в одном супермаркете, ее выбрасывали, он подобрал, рыба вкуснейшая, очень ценная. Но ему не дали ухи. Вот же гады. Дядя Витя всю ночь бил в барабан и смотрел на огонь. Он живет у скалы Дракон, там его лагерь, ему было одиноко ночью, ему почти 80 лет, жены, детей нет. Ему хотелось общения, но никто не шел на его костер и звуки барабана.
Катя читает Оруэлла и постоянно цитирует его, всем туристам она говорит лишь одно: «Оруэлл гений, а я вот студентка, пока сессии нет живу тут, такие дела. Я из Норильска сюда стопом приехала. Паша меня лишь целовал, у нас не было ничего такого о чем вы можете подумать. Оруэлл мой учитель. «Скотный двор» - это книга о нас, о том, как мы глупы. Мы должны мудрыми быть, должны проснуться, но не можем, сон крепок. Надеюсь, когда я прочту Оруэлла, я пойму, что сплю, что сплю вечно, но, может быть, проснусь, смогу стать собой». Иисус говорит, что Бог не любит его, что он проклят, что готов хоть завтра ехать домой. Кали пытается дать часть своей силы Кате, чтобы та поверила в себя, в свою мечту. Катя хочет писать книги в духе Оруэлла, но пока не знает как выразить себя в словесном мире. Она вечность хочет выразить в новой прозе, но пока не видит, как будет выглядять ее новая проза.
Иисус и Кали сидят у костра и жарят хлеб. Он ей говорит: «Я Христос, сын божий, а ты Кали , вот так встреча. Мы лучше всех. Только вот Бог не любит меня. Все не так идет, я хочу делать добро, но мое добро никому не нужно. Рыбу мою взяли, а меня ухой не угостили. Русалка на дне морском душу всю наизнанку вывернула. Я думал я Орфей, но нет, не Орфей, я – Иисус, сын божий, а ты Кали. Дрон в тебя влюблен, вот и в баню к тебе ломился ночью. «Я знаю, он считает меня Кали, вот и влюбился в меня. Ему снился сон, что Кали будет с ним всю жизнь. Но у меня дочь, муж, я не такая, как ему кажется. Я вообще отказалась от отношений. Я за духовный путь, без встреч и свиданий. Я под ЛСД поняла, что я Кали. Это трудно понять простым смертным, а еще трудней быть Кали».
Парень из Минска по кличке Маугли ходил по пляжу с блокнотом, там был рисунок парня, похожего на него и надпись «Хочу кушать, пить, дайте денег, я молчу, потому что молчание золото, а слово изреченное есть ложь». Он давал свой блокнот людям, а те давали ему деньги. Так он жил всю осень, всю зиму. Ему давали деньги, он покупал еду и книги по эзотерике.
Кореец по кличке Цой тоже имел свой промысел. Утром ехал на рынок и весь день держал табличку «Дайте денег на корм кошечке». Ему давали денег, он покупал еду и ехал в лагерь. Там он кормил всех и шел купаться в лютый шторм, он искал острых ощущений. Бросался со скалы в свирепые волны. Брызги от волн летели до маяка. Маяк мигал бесконечным своим светом. Бил пространство ночь острым зеленым глазом. Цой влюбился в Кали и часто носил ей в баню бананы и шоколад. Все смеялись над ним, а Дрон усталым голосом говорил Цою: она моя, оставь ее мне.
Ольга у моря живет на даче одна. Проводит уже лет десять практики, которые раскрывают женский потенциал. Женские круги они называются. Кали пришла на чай к ней и говорит, я вот тьма, тьма, я не свет несу, а лишь тьму. Ольга решила, что та шутит, и отвечает, не вижу в тебе тьмы, ты свет несешь миру. Я вот могу тебе культ Богородицы показать. Кали стала причитать о том, что она против такой версии женского божества. Мол, она лишь за язычество, мы все боги. Кали стала говорить, мол, я Кали, понимаешь, я аватар, а ты молодец, ты взрослая, у тебя дом, машина, ты собираешь женщин и помогаешь им пройти архетип Ведьмы. А я живу на пляже с подростками. В бане сплю. Я там мамочка. Всем там нужна моя помощь.
Дача у моря, собрались люди, то дача просветленного Артура. Он собирал сюда людей много лет. У него они сидят и задают вопросы, то сатсанг. Он обучает их тому, что все есть ум, надо высшее Я развивать, все время помнить себя, если пишутся стихи – писать стихи, если идет рассказ – писать рассказ. Главное – это помнить о высшем Я, чтобы эго ушло прочь, потому что жизнь в эго есть не жизнь, а смерть. Он сидит в кресле, а ученики на полу. Он улыбается все время, тихо говорит, двигается легко, без напряжения. После идет медитация, все закрывают глаза и настраиваются на поток высшего света. Дрон ощутил, что теперь не хочет быть с Кали, теперь он хочет стать учеником Артура, дабы познать высший путь самадхи. В самадхи уже нет мирских желаний. Там лишь один свет дает силу на пути.
Кали варит еду ребятам, она тут мамочка, ей же хочется жить в семье, поэтому она тут, а та семья, что осталась в Москве мало волнует ее. Она вечная невеста. Везде ведет себя так, словно она невеста. Не сестра, а невеста. Она тут рада находится, ощущает себя невестой. Цой и Дрон вокруг нее постоянно бегают, она понимает, что она очень нравится им. Катя же видит в ней сильную даму. Катя хочет брать силу у нее. Катя вечно всем морочит голову своим Оруэллом. Ей хочется быть как Оруэлл. Взломать всю тьму мира, дать миру свет. Факел нести в груди своей, жечь заразу бессмысленности.
Кали говорит Дрону, мне скоро 50 и я ощущаю, что только начала жить. Это начало новой жизни. Прошлое умерло. Я одна во вселенной. Я хочу вечность в себе нести. Обрести вечную жизнь вне ума. Готова жить до 100 лет. Мне все равно, я рада жить дальше. Жить. Всем смертям назло. Я Кали, мне под ЛСД было это открыло. Я буду жить, чтобы Кали жила во мне. Я ношу в себе Кали. Это мой архетип. Я ребенок. Нет работы, нет ничего у меня. Я бросила семью в Москве. Не хочу быть с ними. Хочу быть вечной невестой, Дрон, я сама по себе, я не буду с тобой. Я люблю быть невестой, но я никогда не буду ни с кем жить. Я сама по себе, да будет так.
Дрон понимает, что Кали не будет жить с ним. Тогда он берет направление на иное. На духовное. Он хочет быть ей другом. Больше не будет думать о ней, как о женщине. Все кончено. Он станет духовной сущностью. Станет медитировать на свет, что живет в нем. Иного пути нет. После Кали нет смысла искать другую. Другой нет. Значит путь один – сгореть в своем внутреннем свете.
Ноябрьские дни жаркие, все в море купаются, загорают, Дрон сидит в палатке и медитирует на свое высшее я. Он хочет стать аватаром, быть светом миру. Не желать больше ничего мирского. Очищения ума он хочет получить. Понять себя как высшую сущность, улететь подальше от всего земного. Словно бы ангелом он хочет стать. Чтобы летать в небесах. Не страдать ни по какому поводу. Страдание – это все от ума. Грусть тоже от ума. Это лишь мысли, настроения, чувства. Он един с Абсолютом. Брахман и есть Атман. Чего еще желать-то?
Он из палатки не выходит, все кончено, мир не поймал его, он сбежал от мира, он обретает гармонию с высшим я. Он не хочет бросаться в игры ума. Он не хочет плясать под дудку своих желаний и амбиций. Он не хочет играть в учителя. Он хочет жить вне ума. Ум лишь мешает жить ему. Он только сейчас понял это. Ему 32 года. Кали обняла его и час стояла с ним так у моря. Ей хотелось скушать парня. Она так улыбалась ему, так смеялась звонко, она хотела, чтобы он тоже съел ее. Она вообще не могла выразить словами, чего бы она вообще желала бы получить от этого молодого человека в полном расцвете сил.
Дрон ночами не спит, бродит по пляжу, он мнит себя великим мистиком. Ему хочется свое слово миру сказать, свое новое слово, новый поток дает мистическому движению в целом. Хочется быть великим мистиком. Иисус тоже не спит, тоже мечтает, что создаст свой культ, свою общину. Кали тоже не дремлет. Ночами, лежа в бане, она мечтает стать великой и могучей. Ей нужна свита, но где ее взять? Она варит еду, смотрит в сторону маяка, так и всю жизнь можно прожить в таком вот режиме. Готовка еды, созерцание маяка, мысли ночные о том и о сем. Баня уже ее дом родной. Дрон не ломится ночами к ней.
От некой внутренней боли Дрон режет лезвием свои руки, ему хорошо, он причинил себе боль, но понял, что живой. Он ужасно хочет изменений. Но пока лишь медитация дает все ответы ему. Он понимает, что вопросов и ответов нет. Все это игры ума. Он очищает ум, не гонится за желаниями больше. Он хочет идти в город, но сидит тут, потому что тут его дома. Палатка заменила ему мир. Из палатки выходит ночью лишь, когда пляж безлюдный. Слушать людей и говорить не хочет. Не о чем говорить с людьми. Три корочки хлеба бы сейчас…
Кали тоже перестала варить борщи ребятам, из бани даже днем не выходит. Все всё хорошо понимают. Ребята стали старше. Стали духовные вопросы решать. Иисус из пещеры уже неделю не выходил. Молится за всех живых. Молитвами его мир еще держится. Дрон по ночам плавает от скалы Дракон к маяку и обратно, теплая вода успокаивает его ум. Кали хочет влюбить в себя всех парней. Чтобы они все днем и ночью ублажали ее ум. Она хотела их иметь не телесно, а духовно.
Иисус пошел на рынок за едой, словил кайф от того, что увидел монахов, что шли в собор. Он шел за ними следом и они взяли его в свое братство. Теперь он там ест рыбу и пьет вино. Аббатство Телемы там цвело и пахло. Теперь он бросил морские дела. Стал жить тут. Он колокольных дел мастер. Бьет в колокол целыми днями. Кали объявила войну Иисусу. Говорит, ты предал нас, наш очаг милости и благости, стал клерикалом. Кали пошла в монастырь и хотела поиметь духовно этих парней, которые в народе звались монахами. Она пыталась им показать свою духовную сущность. Обнажиться. Стриптиз духовный устроить, но они стали молиться и сделали вид, что не хотят видеть ее. Монахи решили выгнать ее из монастыря и стали читать молитву Иисусову.
А Иисус Кали молвил так в ответ: «Я вам рыбы принес массу, а вы мне ухи даже не дали. Я разрушил ваш лагерь. Сжег все дотла. Вы построили новый лагерь, я прошу лишь об одном вас всех. Оставьте меня в покое, я сам по себе, не ваш подопечный. Я чудеса творю, а вы не видите, эх, вы, горемыки, зажрались, господа, зазнались. Не признали меня, сволочи! Ненавижу вас всех! Ненавижу! Бог проклял меня, знаю, но я такой, каким меня задумал создатель, а вы все пыжитесь угодить творцу, а я не пытаюсь ему угодить». Кали ушла на пляж и стала говорить всем в лагере о том, что Иисус сошел с ума окончательно.
Кали нашла в кафе людей, что пили чай. Она подошла к ним, стала им о себе говорить. Те налили ей чая. Купили ей булочку с маком. Часик говорила о себе. Им было так интересно слушать, что они купили ей медовик и заказали молочный коктейль. После она пошла на пляж. Там нудистам читала лекции о том, что есть духовная жизнь. Ей нудисты говорят, ты для нас мать, а она им, нет, я для вас невеста. Ухаживайте за мной, а те, нет, мать. Она с ними час спорила, потом ушла в лагерь, они не видят в ней невесты. Видят лишь мать. Обидно так стало ей. В бане лежит и не может уснуть. Почему же мать видели они в ней? Эх, так хотелось, чтобы невесту увидели в ней, а не мать. Слишком много слов. Она ощутила, что постоянно думает о себе и всем о себе говорит одно и тоже. Скучно так стало после этой мысли жить. Она словно повторуха-муха, всем всегда говорит о себе одно и тоже. Не мать вам, не сестра, а вечная невеста. Мужское внимание – вот чем я живу. Я жива, пока есть хоть один парень, что влюблен в меня.
Иисус ушел в пещеры, там молится за всех живых. К нему Кали пришла и говорит: давай вступай в мой лагерь, я мужской мир беру под свое крыло, мужское мир есть мой мир, а вообще-то мужик по духу, а не баба. Я буду там гуру, а вы все моя свита будете. Я новый эон вам всем открою. Иисус выгнал ее вон из пещеры. Она пошла на пирс, там рыбаки сидели, она решила, что они смогут понять ее суть. Мол, Кали, мол, мессия, аватар. Все за мной, я предводитель ваш. Эон ведь новый уже, не старый. Иисус ленив и не желает трудиться. Ему так скучно работать на стройке, бросил работу, надоело, живет на берегу моря в палатке все лето, всю осень. Хватило жизни в социуме. Он никому не нужен. Он даже сам себе на хрен не нужен. Он прожигает свое время. Никчемная жизнь. Он хочет быть похожим на Иисуса Христа, но не может, потому что не знает иврита.
Дрон в черном цилиндре, в длинном черном плаще зашел в магазин и стал продавщице говорить о своей жизни. «Влюбился в Кали, а она меня отвергла. Я теперь мертвец. Умер. Мне пора в гроб. Живой труп я. Как мне быть, как мне ее забыть? Денег нет, дайте сигарет в долг. Я вам сыграю вечерком на аккордах на блатных. У меня гитара в палатке лежит. Я играю шансон, рок. Жить хочу, но не могу жить, так как умер давно. Вот я смотрю каждый день на морские пейзажи. Кругом море. А в душе дыра. Там нет мира, покоя нет, смерть там давно царит. Я мертв». Продавщица дала ему сигарет за свой счет. Она влюбилась в него еще в июне, но не знает, как ему сказать о своей любви.
Кали, узнав, что Дрон жаловался недавно продавщице, решила тоже ей пожаловаться. «Вот, я невеста вечная, а Дрон видит во мне любовницу, но я не такая. Я не могу быть с ним. Я создатель нового эона, я аватар. А не просто земная женщина. Дрон из-за меня теперь вечно думает о смерти. Со скалы сигануть мечтает, чтобы море поглотило его. Я ему говорю, мы не пара. Я вообще не могу быть в паре. Я Кали, а не Лада. А у него в голове лишь две темы: смерть и любовь. Если нет любви, тогда он выбирает смерть. А я вот не умру. Никогда не умру. Я сомневаюсь в своей смерти. Я вечно жить буду. Кали бессмертна. Мне дано бессмертие. Факт. Я не буду доказывать вам этого факт. Бессмертие выпадает именно на мою долю. Молчите, не надо мне возражать. Я эмоции сильно вам передаю. Ваши эмоции не ровня моим, я мужчиной хочу быть, я ощущаю себя мужчиной, мне бы мужское тело, а не женское. Я завидую вам, мужчины, я хочу быть мужчиной!». Продавщица дала ей тысячу рублей, ей так хотелось помочь Кали. Она знала, что Дрон любит Кали, а не ее, но ей все равно так хотелось помочь Кали. Кали хочет быть как Брюс Ли. Она смотрит фильмы с его участием и ей хочется быть каратистом.
Кали говорит нудистам, что едят кальмаров на берегу морском. «Люди, я мужчиной хочу быть, а не женщиной. Не мед, я горечь тайную несу я миру. Чаша бытия наполнена тайным знанием. Розу и жабу я хочу повенчать на земле. Хорошо, что Бога нет. Душа моя черства и с каждым днем черствее становится она. Моя любовь лишь к деревьям, воде и камням. Вот вечер на берег пришел, что делать прикажите мне? Смотреть, как сгорает дуга моста? Или же истину искать в вечной весне? Почему я не родилась мужчиной, моя вся боль, тоска и горечь именно из-за того, что я не родилась мужчиной. Быть мужчиной – это мой мечта. Во всем быть мужчиной!». Нудисты молча сидят и смотрят на нее. Они не знают, что ей ответить. Они тут под солнцем дары солнца собирают своими телами. Им нет дела до души Кали. Они молчат. Им хорошо. Они йогой занимаются, когда жара спадает.
Кали зашла в квартиру повара, который угостил ее на пляже блинами, а после позвал себе в гости. Всюду золотые вещи, она видит, что даже ванная комната вся из золота. Повар пытался поговорить о себе, но Кали грубо перебила его, мол, говорим лишь обо мне. Я несу свет, а ты лишь обычный человек. Лысина повара была тоже покрыта позолотой. Кали усмехнулась, надо же, как он помешан на лоске. Позер. Она говорит ему, завтра для тебя не будет таким, каким было сегодня. После моего разговора ты попадешь на иную планету. Проснешься на Марсе, например. Повар не верил и выгнал ее на улицу. Она шла на пляж и громко смеялась над ним.
Маугли сидел в парке и слушал пение птиц. Вокруг него бегали люди. Он крикнул им: эй вы, я голоден, где моя еда? Тут же люди бросили ему денег в рюкзак. Он пошел на рынок и купил еды. После он пошел на пляж и стал плавать. Поплавал часик, позагорал. Пошел в парк за новой порцией денег. Сел на лавочку, посмотрел по сторонам, опять люди бегут куда-то. Он им кричит: эй вы, мне деньги нужны, я голоден. Они ему денег дали, он купил себе пирог из вишни. Магии надо учиться. Никто не хочет учиться.
Кали шла по руинам города, тут никто не живет больше. Маугли ушел в сторону села за молоком, она же решила исследовать мир брошенного города. Тут и там видны были следы былого величия. Статуи вождей валялись на земле, школы и сады были в пыли и окна разбиты. Банки и кафе погрязли в черной копоти дыма. Тут был завод, он испортил экологию и город стал пустым. Призраки тут водятся, она с ними подружилась. Нашла в мир иной лазейки. Теперь бродит по ним, Иисус тоже вышел в этот город ловить свои сны. Вот стен миллионы, надо выбрать одну стены, за которой зеленый сад. Он видит, как из окна падают старухи, он не обращает на них внимания, ибо они отвлекают его от поиска своих рук, он видит сон, проснулся, пошел в город бродит, ищет руки свои во сне, увидел Кали, та сидит на заборе и смотрит в сторону села, куда ушел Маугли. Она жаждет увидеть общий сон, где бы Иисус и Маугли пошли за ней следом. Он поведет их в свою страну снов, но пока что она не лидер. Она не может ими управлять. Она только может обычными людьми управлять, манипулировать ими.
Дрон тоже не стал идти по ее следам. Он воин духа, он сам по себе, он не бросился ей в ноги, не стал молиться на нее. Она хотела мужского внимания, но Дрон не стал ей давать своего внимания. Иисус тоже ужасно независим. Она хочет альянса, но не с кем его создавать. Все прям дико независимы. Она прям ощутила, как вокруг нее рождается вакуум. Никто не пытается ей помочь. Она сама по себе. Даже сны ее о том, как она бродит по городу и смотрит на темные проспекты. Нет машин. Все пустынно и тихо так, словно бы в склепе. Она ищет адептов культа своего, но увы, нету их. И снова история про культ. Ну или же про клан. Вокруг лишь истуканы. Они пусты и безмолвны. Это статуи великих идеалов. Но сейчас в стране грез, она видит, как свет звезды не касается земли. Все кругом бледно и скорбно. Она великие мысли в себе несла, но не нашла единомышленников. Маугли, Дрон и Иисус не стали ее свитой.
Илья сидит в парке с гитарой и смотрит на небо. Солнце яркое такое, а он тогда бьет по струнам и поет: «Злая пуля, научи меня жить, агитатор, научи меня верить, атеист, научи меня думать». Прохожие дали ему денег. Завтра день рождения Дрона, надо купить подарок. Пластинку «Короля и Шута» поискать на блошином рынке. Правда, негде слушать ее будет, но все равно подарок стоящий будет. Вчера жгли костер, спалили ему палатку случайно и новый спальник сожгли. Бывает неудача, но это фигня. Главное – это солнце в груди.
Кали сожгла свою баню, надоело ей там ночевать, вот и сожгла. Бывает. Огонь ей нравится, решила показать миру свою силу. Мало, мало огня! – кричала она в ночной тиши. Я хочу еще немного больше! Дрон смотрел на нее со стороны и ощущал, что она посланец тьмы, а не света. Он уже не был влюблен в нее. Все прошло. Он очнулся на другой стороне. Понял, что его ждет долгая счастливая жизнь. Он не станет отдаваться мукам любви больше, все – хватило! Только молодость, только панк-рок! Вчера весь день говорил туристам о том, что она хочет быть мужчиной. Она прям сходит с ума от мысли, что в иной жизни она станет мужчиной. Быть мужчиной – это очень великий шаг на пути к Вечности. Мужчина не вынашивает детей. Он свободен. Это йог, факир, аскет, философ. Она ужасно любит смотреть на мужчин, она так хочет быть мужчиной, что не может ничего с собой поделать. Женский мир противен ей. Она ненавидит женщин.
Илья пошел на базар, сыграл там песню о пуле, ему налили квасу, он попросил бритву, хотел побриться, усы и борода уже чуть ли не до пояса. Так надоело все это. Он надел кеды, пиджак на голое тело, штаны из кожи козы. Так и ходит по городу. Он сошел с пути, когда-то был айтишником в Питере, теперь он живет у моря в палатке и не собирается жить прежней жизнью. В плеере его играет «Линда», ранние песни, ему очень нравится песня «Мало огня», он ее слушает очень часто. Теперь смысл жизни есть – слушать ее песни и жить так, как хочется. Не слушать никого больше. Быть собой. Быть живым.
Маугли сидел в торговом центре «Титан» и пел под гитару «Вечность пахнет нефтью», суть песни вот в чем, кругом нефти море, все пластик захватил, через миллиарды лет на планете кроме нефти. Прохожие кидали ему рубли в шляпу. Люди плясали под эту песню, желали всем любви и удачи. Братались друг с другом. Прям песня жизни и духовного возрождения. После этой песни Маугли на руках толпа носила: от одного входа в метро, в другой вход. Он зашел в метро и поехал к островам, чтобы там покупаться в гордом одиночестве в чистейшем озере. Горные духи тут бродили, он с ними пообщался, пожелал им удачи, любви, счастья. Они дали ему сил жить дальше. Завтра весна, пора ехать к морю, на юг, там он будет полгода жить в палатке и слушать пение сверчков, шум волны и ночные крики обезьян.
Илья утром пошел к роднику, встретив девушку, он сказал ей: солнце светит всем одинаково, мы все счастливы, нет причин для скорби. Она набрала воды и пошла своей дорогой. Он же сидел у родника и смотрел на себя со стороны. Вот он, а вот мир, он часть мира. Нет больше мыслей о былом, только лишь здесь и сейчас. Проблем нет. Завтра в городе ярмарка, он поедет туда и будет там танцевать. Заработает денег, купит чая, халвы, апельсинов. Устроит пир на берегу, даст друзьям еды, потому что они жаждут вкусняшек.
Илья вышел на площадь и стал выкрикивать: «Дряблая луна! Оглохшие пароходы! Люблю смотреть, как умирают дети». Кали по имени Лина грубо прервала его речь, она нарушила ему поток: «Ты Маяковского начитался что ли, дурень?». Тот взял и бросился бежать куда ноги несут. За ним помчалась Кали. Они бежали два часа в сторону пустыря. Там она решилась высказать ему все, что она о нем думает: «Слышишь, клоун, то моя паства, не надо им мозги промывать, ясно? Вали в свой Питер отсюда, тут моя земля, я тут правлю, а ты беги, пока жив». Илья молча пошел в лагерь, она давно понял, что Кали сумасшедшая тетка, которой скоро 50 лет будет. Она просто не знает, куда свою энергию деть, вот и пытается всех учить жизни.
Маугли во снах своих видит эротические сцены, он созерцает их и ему кажется, что это бал суккубов и инкубов, утром он обычно своим друзьям рассказывает эти сны. Те говорят, иди к Юнгу или Фрейду, они помогут тебе. Маугли живет одинокой жизнью. Он весь словно монах. Хотя и бесится дико и угорает, но он влюблен в Кришну и ходит к кришнаитам на собрания. Он верит в Кришну и не смотрит на девушек. Ему Кришна милее всего на свете. Но сна нормального нет: одна эротическая муть во снах преследует его. Сцены соития всю ночь будоражат его нервы. Он днем вообще не думает об этом, а ночами, уснув, словно кто-то в его голову внедряет все эти мерзкие видения. Видения, которые не милы ему, потому что он живет духовной жизнью, Кришна ему дорог и близок.
После этих снов он идет в город и случайным попутчикам в метро рассказывает о них. Они платят ему улыбкой и конфетами. Он прям известный рассказчик уже. В метро все его знают, все смеются, едва увидев его. Он сияет, он словно святой, он ангельски чист и непорочен. Люди готовы ему все свои грехи поведать, потому что он ауру свою не портит грехами. Маугли им про чакры говорит, про астрал, полеты во сне и наяву, кажется, миг остановился, больше нет сил идти к Кришнаитам. Он хочет стать самим Кришной. Он устал быть поклонником кого-то. Он жаждет славы, вечной славы. Он достигнет просветления и тогда люди построят ему замок. Он будет сидеть в замке и лучезарно сиять, и никто не скажет ему: ты проклят, ты убежал от себя, ты постиг истину в пустоте.
Дрона волнует тьма, для него тьма – это пещера, в которой спрятан клад, главное, найдя сокровища, не забыть пароль. Он ищет этот клад, сидя на берегу моря целыми днями, он созерцает тьму, он видит золотые слитки, но ему не ясна тропа, что ведет к ним. Врачам и неврастеникам тут не место. Для него эта пещера, словно гостиная на дне моря.
Тьма бездонна и ее невозможно даже приоткрыть. Дрон живет на берегу моря в палатке, не очень любит туристов. Он тут хозяин берега. В город не ходит, разве что за едой. Когда изгоняют бесов, изгоняют и существ, Дрон видел их, сидя ночью у костра. Они танцевали вокруг него. Он хочет быть королем стаи. Кали для него лишь старая кореянка, что хочет жить с парнем. Она стара для этого. Она мать, а не невеста. Он жалел ее, когда целовал ее. Он из-за жалости целовал ее ночью. Всего лишь разок, без языка. Просто пожалел старушку. Утешил.
Дрон ощутил, что не сможет жить без моря. Он тут навеки остается, будет у моря читать псалмы, чтобы жители морские пришли к нему на огонек. Он видел, что под водой царство живых существ. Он жаждет побывать у них. Ждет зова морского царя. Когда же царь морской позовет его на свой пир? Там, наверное, легко, там не надо думать ни о чем. Грусти и тоски там тоже нет. Где же юноша из морских глубин, что позовет его за собой в путь? Он ждет у моря погода. Ждет сигнала, мол, пошли в наш лагерь, мы тебя берем под свое крыло. Лишь поцеловал ее, а ей подумалось, что он влюбился в нее. Как она могла так подумать? Он даже не спал с ней. Ему не нравятся женщины после сорока лет. А ей завтра пятьдесят лет. Как же быстро идет жизнь. Вчера парню было двадцать, сегодня уже тридцать. Он недоношенный ребенок войны, его волосы ниже стандарта. Даже Таня из Уфы не дала ему, потому что он не купил резинку. Он потом пил всю неделю, вспоминая, как лежа в палатке, она ему отказала.
А Тане из Уфы тридцать пять лет, но выглядит она на двадцать лет. Она тут ищет одного – мужского внимания. Всех хочет попробовать на вкус. Ко всем лезет в палатку на ночь. Сегодня с одним спит, завтра с другим. Но Дрона она обломала. Не дала ему. Он потом утром всем говорил, что она не дала ему потому лишь, что он был пьян. Мол, не любит это делать с пьяными. Кали вся сжалась: почему же я не Дрон и почему я не Таня. У них хотя бы есть игра, а у меня и игры нет. Я не нужна никому. Я не женщина уже, я не могу быть с мужчиной, не могу стать мужчиной, не могу быть девушкой. Жизнь ушла в дым. Все прошло.
Кали пошла в парк и нашла парня, что читал книгу у старого дуба, присев на минуточку около него, она пожаловалась ему: «Мир не справедлив, я не мужчина, не женщина, не девушка, я обломок руин. Я не имею имени. Я человек без свойств. Обломок цивилизации. Мои мысли не мои мысли. Кто я? Как меня зовут? Хочу быть мужчиной – не могу. Хочу быть девушкой - не могу. Хочу быть собой – тоже не могу. Где я? Верую, что я Кали. Но что есть Кали? Особа, персона, персонаж из сна? Чьего сна? Что есть сон вообще? Кто кому снится? Мы лишь части вселенского сна. Простите, что сожрала ваше внимание, но я не могу без мужского внимания жить. Я так люблю вас, мужчины, что схожу с ума лишь от одного вашего взгляда. Хочу сгореть в пламени вашего взгляда. Раствориться в вашем взгляде, я не принадлежу себе больше, я лишь частица элементарная, вроде электрона, я не могу больше кричать о том, что я аватар, я микрообъект вроде фотона, протона, ядра атома, инфузории туфельки».
© Aldebaran 2022.
© Джон Сайлент.
Кали говорит Дрону, мне скоро 50 и я ощущаю, что только начала жить. Это начало новой жизни. Прошлое умерло. Я одна во вселенной. Я хочу вечность в себе нести. Обрести вечную жизнь вне ума. Готова жить до 100 лет. Мне все равно, я рада жить дальше. Жить. Всем смертям назло. Я Кали, мне под ЛСД было это открыло. Я буду жить, чтобы Кали жила во мне. Я ношу в себе Кали. Это мой архетип. Я ребенок. Нет работы, нет ничего у меня. Я бросила семью в Москве. Не хочу быть с ними. Хочу быть вечной невестой, Дрон, я сама по себе, я не буду с тобой. Я люблю быть невестой, но я никогда не буду ни с кем жить. Я сама по себе, да будет так.
Дрон понимает, что Кали не будет жить с ним. Тогда он берет направление на иное. На духовное. Он хочет быть ей другом. Больше не будет думать о ней, как о женщине. Все кончено. Он станет духовной сущностью. Станет медитировать на свет, что живет в нем. Иного пути нет. После Кали нет смысла искать другую. Другой нет. Значит путь один – сгореть в своем внутреннем свете.
Ноябрьские дни жаркие, все в море купаются, загорают, Дрон сидит в палатке и медитирует на свое высшее я. Он хочет стать аватаром, быть светом миру. Не желать больше ничего мирского. Очищения ума он хочет получить. Понять себя как высшую сущность, улететь подальше от всего земного. Словно бы ангелом он хочет стать. Чтобы летать в небесах. Не страдать ни по какому поводу. Страдание – это все от ума. Грусть тоже от ума. Это лишь мысли, настроения, чувства. Он един с Абсолютом. Брахман и есть Атман. Чего еще желать-то?
Он из палатки не выходит, все кончено, мир не поймал его, он сбежал от мира, он обретает гармонию с высшим я. Он не хочет бросаться в игры ума. Он не хочет плясать под дудку своих желаний и амбиций. Он не хочет играть в учителя. Он хочет жить вне ума. Ум лишь мешает жить ему. Он только сейчас понял это. Ему 32 года. Кали обняла его и час стояла с ним так у моря. Ей хотелось скушать парня. Она так улыбалась ему, так смеялась звонко, она хотела, чтобы он тоже съел ее. Она вообще не могла выразить словами, чего бы она вообще желала бы получить от этого молодого человека в полном расцвете сил.
Дрон ночами не спит, бродит по пляжу, он мнит себя великим мистиком. Ему хочется свое слово миру сказать, свое новое слово, новый поток дает мистическому движению в целом. Хочется быть великим мистиком. Иисус тоже не спит, тоже мечтает, что создаст свой культ, свою общину. Кали тоже не дремлет. Ночами, лежа в бане, она мечтает стать великой и могучей. Ей нужна свита, но где ее взять? Она варит еду, смотрит в сторону маяка, так и всю жизнь можно прожить в таком вот режиме. Готовка еды, созерцание маяка, мысли ночные о том и о сем. Баня уже ее дом родной. Дрон не ломится ночами к ней.
От некой внутренней боли Дрон режет лезвием свои руки, ему хорошо, он причинил себе боль, но понял, что живой. Он ужасно хочет изменений. Но пока лишь медитация дает все ответы ему. Он понимает, что вопросов и ответов нет. Все это игры ума. Он очищает ум, не гонится за желаниями больше. Он хочет идти в город, но сидит тут, потому что тут его дома. Палатка заменила ему мир. Из палатки выходит ночью лишь, когда пляж безлюдный. Слушать людей и говорить не хочет. Не о чем говорить с людьми. Три корочки хлеба бы сейчас…
Кали тоже перестала варить борщи ребятам, из бани даже днем не выходит. Все всё хорошо понимают. Ребята стали старше. Стали духовные вопросы решать. Иисус из пещеры уже неделю не выходил. Молится за всех живых. Молитвами его мир еще держится. Дрон по ночам плавает от скалы Дракон к маяку и обратно, теплая вода успокаивает его ум. Кали хочет влюбить в себя всех парней. Чтобы они все днем и ночью ублажали ее ум. Она хотела их иметь не телесно, а духовно.
Иисус пошел на рынок за едой, словил кайф от того, что увидел монахов, что шли в собор. Он шел за ними следом и они взяли его в свое братство. Теперь он там ест рыбу и пьет вино. Аббатство Телемы там цвело и пахло. Теперь он бросил морские дела. Стал жить тут. Он колокольных дел мастер. Бьет в колокол целыми днями. Кали объявила войну Иисусу. Говорит, ты предал нас, наш очаг милости и благости, стал клерикалом. Кали пошла в монастырь и хотела поиметь духовно этих парней, которые в народе звались монахами. Она пыталась им показать свою духовную сущность. Обнажиться. Стриптиз духовный устроить, но они стали молиться и сделали вид, что не хотят видеть ее. Монахи решили выгнать ее из монастыря и стали читать молитву Иисусову.
А Иисус Кали молвил так в ответ: «Я вам рыбы принес массу, а вы мне ухи даже не дали. Я разрушил ваш лагерь. Сжег все дотла. Вы построили новый лагерь, я прошу лишь об одном вас всех. Оставьте меня в покое, я сам по себе, не ваш подопечный. Я чудеса творю, а вы не видите, эх, вы, горемыки, зажрались, господа, зазнались. Не признали меня, сволочи! Ненавижу вас всех! Ненавижу! Бог проклял меня, знаю, но я такой, каким меня задумал создатель, а вы все пыжитесь угодить творцу, а я не пытаюсь ему угодить». Кали ушла на пляж и стала говорить всем в лагере о том, что Иисус сошел с ума окончательно.
Кали нашла в кафе людей, что пили чай. Она подошла к ним, стала им о себе говорить. Те налили ей чая. Купили ей булочку с маком. Часик говорила о себе. Им было так интересно слушать, что они купили ей медовик и заказали молочный коктейль. После она пошла на пляж. Там нудистам читала лекции о том, что есть духовная жизнь. Ей нудисты говорят, ты для нас мать, а она им, нет, я для вас невеста. Ухаживайте за мной, а те, нет, мать. Она с ними час спорила, потом ушла в лагерь, они не видят в ней невесты. Видят лишь мать. Обидно так стало ей. В бане лежит и не может уснуть. Почему же мать видели они в ней? Эх, так хотелось, чтобы невесту увидели в ней, а не мать. Слишком много слов. Она ощутила, что постоянно думает о себе и всем о себе говорит одно и тоже. Скучно так стало после этой мысли жить. Она словно повторуха-муха, всем всегда говорит о себе одно и тоже. Не мать вам, не сестра, а вечная невеста. Мужское внимание – вот чем я живу. Я жива, пока есть хоть один парень, что влюблен в меня.
Иисус ушел в пещеры, там молится за всех живых. К нему Кали пришла и говорит: давай вступай в мой лагерь, я мужской мир беру под свое крыло, мужское мир есть мой мир, а вообще-то мужик по духу, а не баба. Я буду там гуру, а вы все моя свита будете. Я новый эон вам всем открою. Иисус выгнал ее вон из пещеры. Она пошла на пирс, там рыбаки сидели, она решила, что они смогут понять ее суть. Мол, Кали, мол, мессия, аватар. Все за мной, я предводитель ваш. Эон ведь новый уже, не старый. Иисус ленив и не желает трудиться. Ему так скучно работать на стройке, бросил работу, надоело, живет на берегу моря в палатке все лето, всю осень. Хватило жизни в социуме. Он никому не нужен. Он даже сам себе на хрен не нужен. Он прожигает свое время. Никчемная жизнь. Он хочет быть похожим на Иисуса Христа, но не может, потому что не знает иврита.
Дрон в черном цилиндре, в длинном черном плаще зашел в магазин и стал продавщице говорить о своей жизни. «Влюбился в Кали, а она меня отвергла. Я теперь мертвец. Умер. Мне пора в гроб. Живой труп я. Как мне быть, как мне ее забыть? Денег нет, дайте сигарет в долг. Я вам сыграю вечерком на аккордах на блатных. У меня гитара в палатке лежит. Я играю шансон, рок. Жить хочу, но не могу жить, так как умер давно. Вот я смотрю каждый день на морские пейзажи. Кругом море. А в душе дыра. Там нет мира, покоя нет, смерть там давно царит. Я мертв». Продавщица дала ему сигарет за свой счет. Она влюбилась в него еще в июне, но не знает, как ему сказать о своей любви.
Кали, узнав, что Дрон жаловался недавно продавщице, решила тоже ей пожаловаться. «Вот, я невеста вечная, а Дрон видит во мне любовницу, но я не такая. Я не могу быть с ним. Я создатель нового эона, я аватар. А не просто земная женщина. Дрон из-за меня теперь вечно думает о смерти. Со скалы сигануть мечтает, чтобы море поглотило его. Я ему говорю, мы не пара. Я вообще не могу быть в паре. Я Кали, а не Лада. А у него в голове лишь две темы: смерть и любовь. Если нет любви, тогда он выбирает смерть. А я вот не умру. Никогда не умру. Я сомневаюсь в своей смерти. Я вечно жить буду. Кали бессмертна. Мне дано бессмертие. Факт. Я не буду доказывать вам этого факт. Бессмертие выпадает именно на мою долю. Молчите, не надо мне возражать. Я эмоции сильно вам передаю. Ваши эмоции не ровня моим, я мужчиной хочу быть, я ощущаю себя мужчиной, мне бы мужское тело, а не женское. Я завидую вам, мужчины, я хочу быть мужчиной!». Продавщица дала ей тысячу рублей, ей так хотелось помочь Кали. Она знала, что Дрон любит Кали, а не ее, но ей все равно так хотелось помочь Кали. Кали хочет быть как Брюс Ли. Она смотрит фильмы с его участием и ей хочется быть каратистом.
Кали говорит нудистам, что едят кальмаров на берегу морском. «Люди, я мужчиной хочу быть, а не женщиной. Не мед, я горечь тайную несу я миру. Чаша бытия наполнена тайным знанием. Розу и жабу я хочу повенчать на земле. Хорошо, что Бога нет. Душа моя черства и с каждым днем черствее становится она. Моя любовь лишь к деревьям, воде и камням. Вот вечер на берег пришел, что делать прикажите мне? Смотреть, как сгорает дуга моста? Или же истину искать в вечной весне? Почему я не родилась мужчиной, моя вся боль, тоска и горечь именно из-за того, что я не родилась мужчиной. Быть мужчиной – это мой мечта. Во всем быть мужчиной!». Нудисты молча сидят и смотрят на нее. Они не знают, что ей ответить. Они тут под солнцем дары солнца собирают своими телами. Им нет дела до души Кали. Они молчат. Им хорошо. Они йогой занимаются, когда жара спадает.
Кали зашла в квартиру повара, который угостил ее на пляже блинами, а после позвал себе в гости. Всюду золотые вещи, она видит, что даже ванная комната вся из золота. Повар пытался поговорить о себе, но Кали грубо перебила его, мол, говорим лишь обо мне. Я несу свет, а ты лишь обычный человек. Лысина повара была тоже покрыта позолотой. Кали усмехнулась, надо же, как он помешан на лоске. Позер. Она говорит ему, завтра для тебя не будет таким, каким было сегодня. После моего разговора ты попадешь на иную планету. Проснешься на Марсе, например. Повар не верил и выгнал ее на улицу. Она шла на пляж и громко смеялась над ним.
Маугли сидел в парке и слушал пение птиц. Вокруг него бегали люди. Он крикнул им: эй вы, я голоден, где моя еда? Тут же люди бросили ему денег в рюкзак. Он пошел на рынок и купил еды. После он пошел на пляж и стал плавать. Поплавал часик, позагорал. Пошел в парк за новой порцией денег. Сел на лавочку, посмотрел по сторонам, опять люди бегут куда-то. Он им кричит: эй вы, мне деньги нужны, я голоден. Они ему денег дали, он купил себе пирог из вишни. Магии надо учиться. Никто не хочет учиться.
Кали шла по руинам города, тут никто не живет больше. Маугли ушел в сторону села за молоком, она же решила исследовать мир брошенного города. Тут и там видны были следы былого величия. Статуи вождей валялись на земле, школы и сады были в пыли и окна разбиты. Банки и кафе погрязли в черной копоти дыма. Тут был завод, он испортил экологию и город стал пустым. Призраки тут водятся, она с ними подружилась. Нашла в мир иной лазейки. Теперь бродит по ним, Иисус тоже вышел в этот город ловить свои сны. Вот стен миллионы, надо выбрать одну стены, за которой зеленый сад. Он видит, как из окна падают старухи, он не обращает на них внимания, ибо они отвлекают его от поиска своих рук, он видит сон, проснулся, пошел в город бродит, ищет руки свои во сне, увидел Кали, та сидит на заборе и смотрит в сторону села, куда ушел Маугли. Она жаждет увидеть общий сон, где бы Иисус и Маугли пошли за ней следом. Он поведет их в свою страну снов, но пока что она не лидер. Она не может ими управлять. Она только может обычными людьми управлять, манипулировать ими.
Дрон тоже не стал идти по ее следам. Он воин духа, он сам по себе, он не бросился ей в ноги, не стал молиться на нее. Она хотела мужского внимания, но Дрон не стал ей давать своего внимания. Иисус тоже ужасно независим. Она хочет альянса, но не с кем его создавать. Все прям дико независимы. Она прям ощутила, как вокруг нее рождается вакуум. Никто не пытается ей помочь. Она сама по себе. Даже сны ее о том, как она бродит по городу и смотрит на темные проспекты. Нет машин. Все пустынно и тихо так, словно бы в склепе. Она ищет адептов культа своего, но увы, нету их. И снова история про культ. Ну или же про клан. Вокруг лишь истуканы. Они пусты и безмолвны. Это статуи великих идеалов. Но сейчас в стране грез, она видит, как свет звезды не касается земли. Все кругом бледно и скорбно. Она великие мысли в себе несла, но не нашла единомышленников. Маугли, Дрон и Иисус не стали ее свитой.
Илья сидит в парке с гитарой и смотрит на небо. Солнце яркое такое, а он тогда бьет по струнам и поет: «Злая пуля, научи меня жить, агитатор, научи меня верить, атеист, научи меня думать». Прохожие дали ему денег. Завтра день рождения Дрона, надо купить подарок. Пластинку «Короля и Шута» поискать на блошином рынке. Правда, негде слушать ее будет, но все равно подарок стоящий будет. Вчера жгли костер, спалили ему палатку случайно и новый спальник сожгли. Бывает неудача, но это фигня. Главное – это солнце в груди.
Кали сожгла свою баню, надоело ей там ночевать, вот и сожгла. Бывает. Огонь ей нравится, решила показать миру свою силу. Мало, мало огня! – кричала она в ночной тиши. Я хочу еще немного больше! Дрон смотрел на нее со стороны и ощущал, что она посланец тьмы, а не света. Он уже не был влюблен в нее. Все прошло. Он очнулся на другой стороне. Понял, что его ждет долгая счастливая жизнь. Он не станет отдаваться мукам любви больше, все – хватило! Только молодость, только панк-рок! Вчера весь день говорил туристам о том, что она хочет быть мужчиной. Она прям сходит с ума от мысли, что в иной жизни она станет мужчиной. Быть мужчиной – это очень великий шаг на пути к Вечности. Мужчина не вынашивает детей. Он свободен. Это йог, факир, аскет, философ. Она ужасно любит смотреть на мужчин, она так хочет быть мужчиной, что не может ничего с собой поделать. Женский мир противен ей. Она ненавидит женщин.
Илья пошел на базар, сыграл там песню о пуле, ему налили квасу, он попросил бритву, хотел побриться, усы и борода уже чуть ли не до пояса. Так надоело все это. Он надел кеды, пиджак на голое тело, штаны из кожи козы. Так и ходит по городу. Он сошел с пути, когда-то был айтишником в Питере, теперь он живет у моря в палатке и не собирается жить прежней жизнью. В плеере его играет «Линда», ранние песни, ему очень нравится песня «Мало огня», он ее слушает очень часто. Теперь смысл жизни есть – слушать ее песни и жить так, как хочется. Не слушать никого больше. Быть собой. Быть живым.
Маугли сидел в торговом центре «Титан» и пел под гитару «Вечность пахнет нефтью», суть песни вот в чем, кругом нефти море, все пластик захватил, через миллиарды лет на планете кроме нефти. Прохожие кидали ему рубли в шляпу. Люди плясали под эту песню, желали всем любви и удачи. Братались друг с другом. Прям песня жизни и духовного возрождения. После этой песни Маугли на руках толпа носила: от одного входа в метро, в другой вход. Он зашел в метро и поехал к островам, чтобы там покупаться в гордом одиночестве в чистейшем озере. Горные духи тут бродили, он с ними пообщался, пожелал им удачи, любви, счастья. Они дали ему сил жить дальше. Завтра весна, пора ехать к морю, на юг, там он будет полгода жить в палатке и слушать пение сверчков, шум волны и ночные крики обезьян.
Илья утром пошел к роднику, встретив девушку, он сказал ей: солнце светит всем одинаково, мы все счастливы, нет причин для скорби. Она набрала воды и пошла своей дорогой. Он же сидел у родника и смотрел на себя со стороны. Вот он, а вот мир, он часть мира. Нет больше мыслей о былом, только лишь здесь и сейчас. Проблем нет. Завтра в городе ярмарка, он поедет туда и будет там танцевать. Заработает денег, купит чая, халвы, апельсинов. Устроит пир на берегу, даст друзьям еды, потому что они жаждут вкусняшек.
Илья вышел на площадь и стал выкрикивать: «Дряблая луна! Оглохшие пароходы! Люблю смотреть, как умирают дети». Кали по имени Лина грубо прервала его речь, она нарушила ему поток: «Ты Маяковского начитался что ли, дурень?». Тот взял и бросился бежать куда ноги несут. За ним помчалась Кали. Они бежали два часа в сторону пустыря. Там она решилась высказать ему все, что она о нем думает: «Слышишь, клоун, то моя паства, не надо им мозги промывать, ясно? Вали в свой Питер отсюда, тут моя земля, я тут правлю, а ты беги, пока жив». Илья молча пошел в лагерь, она давно понял, что Кали сумасшедшая тетка, которой скоро 50 лет будет. Она просто не знает, куда свою энергию деть, вот и пытается всех учить жизни.
Маугли во снах своих видит эротические сцены, он созерцает их и ему кажется, что это бал суккубов и инкубов, утром он обычно своим друзьям рассказывает эти сны. Те говорят, иди к Юнгу или Фрейду, они помогут тебе. Маугли живет одинокой жизнью. Он весь словно монах. Хотя и бесится дико и угорает, но он влюблен в Кришну и ходит к кришнаитам на собрания. Он верит в Кришну и не смотрит на девушек. Ему Кришна милее всего на свете. Но сна нормального нет: одна эротическая муть во снах преследует его. Сцены соития всю ночь будоражат его нервы. Он днем вообще не думает об этом, а ночами, уснув, словно кто-то в его голову внедряет все эти мерзкие видения. Видения, которые не милы ему, потому что он живет духовной жизнью, Кришна ему дорог и близок.
После этих снов он идет в город и случайным попутчикам в метро рассказывает о них. Они платят ему улыбкой и конфетами. Он прям известный рассказчик уже. В метро все его знают, все смеются, едва увидев его. Он сияет, он словно святой, он ангельски чист и непорочен. Люди готовы ему все свои грехи поведать, потому что он ауру свою не портит грехами. Маугли им про чакры говорит, про астрал, полеты во сне и наяву, кажется, миг остановился, больше нет сил идти к Кришнаитам. Он хочет стать самим Кришной. Он устал быть поклонником кого-то. Он жаждет славы, вечной славы. Он достигнет просветления и тогда люди построят ему замок. Он будет сидеть в замке и лучезарно сиять, и никто не скажет ему: ты проклят, ты убежал от себя, ты постиг истину в пустоте.
Дрона волнует тьма, для него тьма – это пещера, в которой спрятан клад, главное, найдя сокровища, не забыть пароль. Он ищет этот клад, сидя на берегу моря целыми днями, он созерцает тьму, он видит золотые слитки, но ему не ясна тропа, что ведет к ним. Врачам и неврастеникам тут не место. Для него эта пещера, словно гостиная на дне моря.
Тьма бездонна и ее невозможно даже приоткрыть. Дрон живет на берегу моря в палатке, не очень любит туристов. Он тут хозяин берега. В город не ходит, разве что за едой. Когда изгоняют бесов, изгоняют и существ, Дрон видел их, сидя ночью у костра. Они танцевали вокруг него. Он хочет быть королем стаи. Кали для него лишь старая кореянка, что хочет жить с парнем. Она стара для этого. Она мать, а не невеста. Он жалел ее, когда целовал ее. Он из-за жалости целовал ее ночью. Всего лишь разок, без языка. Просто пожалел старушку. Утешил.
Дрон ощутил, что не сможет жить без моря. Он тут навеки остается, будет у моря читать псалмы, чтобы жители морские пришли к нему на огонек. Он видел, что под водой царство живых существ. Он жаждет побывать у них. Ждет зова морского царя. Когда же царь морской позовет его на свой пир? Там, наверное, легко, там не надо думать ни о чем. Грусти и тоски там тоже нет. Где же юноша из морских глубин, что позовет его за собой в путь? Он ждет у моря погода. Ждет сигнала, мол, пошли в наш лагерь, мы тебя берем под свое крыло. Лишь поцеловал ее, а ей подумалось, что он влюбился в нее. Как она могла так подумать? Он даже не спал с ней. Ему не нравятся женщины после сорока лет. А ей завтра пятьдесят лет. Как же быстро идет жизнь. Вчера парню было двадцать, сегодня уже тридцать. Он недоношенный ребенок войны, его волосы ниже стандарта. Даже Таня из Уфы не дала ему, потому что он не купил резинку. Он потом пил всю неделю, вспоминая, как лежа в палатке, она ему отказала.
А Тане из Уфы тридцать пять лет, но выглядит она на двадцать лет. Она тут ищет одного – мужского внимания. Всех хочет попробовать на вкус. Ко всем лезет в палатку на ночь. Сегодня с одним спит, завтра с другим. Но Дрона она обломала. Не дала ему. Он потом утром всем говорил, что она не дала ему потому лишь, что он был пьян. Мол, не любит это делать с пьяными. Кали вся сжалась: почему же я не Дрон и почему я не Таня. У них хотя бы есть игра, а у меня и игры нет. Я не нужна никому. Я не женщина уже, я не могу быть с мужчиной, не могу стать мужчиной, не могу быть девушкой. Жизнь ушла в дым. Все прошло.
Кали пошла в парк и нашла парня, что читал книгу у старого дуба, присев на минуточку около него, она пожаловалась ему: «Мир не справедлив, я не мужчина, не женщина, не девушка, я обломок руин. Я не имею имени. Я человек без свойств. Обломок цивилизации. Мои мысли не мои мысли. Кто я? Как меня зовут? Хочу быть мужчиной – не могу. Хочу быть девушкой - не могу. Хочу быть собой – тоже не могу. Где я? Верую, что я Кали. Но что есть Кали? Особа, персона, персонаж из сна? Чьего сна? Что есть сон вообще? Кто кому снится? Мы лишь части вселенского сна. Простите, что сожрала ваше внимание, но я не могу без мужского внимания жить. Я так люблю вас, мужчины, что схожу с ума лишь от одного вашего взгляда. Хочу сгореть в пламени вашего взгляда. Раствориться в вашем взгляде, я не принадлежу себе больше, я лишь частица элементарная, вроде электрона, я не могу больше кричать о том, что я аватар, я микрообъект вроде фотона, протона, ядра атома, инфузории туфельки».
© Aldebaran 2022.
© Джон Сайлент.
