Куча народу; жара. Перед нами длинная очередь.
- Знала бы, что так много людей пошли бы вчера. Сдался тебе этот жираф. Как ребенок.
- Ты вчера сказала, что не можешь пойти со мной.
- Я бы отложила все дела, если бы знала, что так много людей. Хотя мог и один сходить.
- Вчера была пятница, а сегодня суббота.
- Ну и что?
- Ничего.

Продолжаем стоять. Взял ее за руку, держу будто раскалившийся на солнце железный поручень. Женщина кассир кричит: инвалиды, студенты... без очереди. Протискиваемся и проходим внутрь. Всюду мамы под руку с детьми, отцы с пивом. Я разжал ее руку, рука повисла как петля.
- Ты куда?- спрашивает.
- Пива куплю.
Очередь длинная, я задумался о жирафе. Сам не понимаю почему мне вдруг захотелось увидеть это странное доисторическое животное. Оно милое, длинное, совсем безобидное, совсем как...
-Вы.
-Что-Вы,- говорю.
-Вам чего? Соображайте быстрее.
Оглянулся, посмотрел на нее. Стоит у пруда, фотографирует уток.
- Сахарной ваты и воды.
Расплатился, иду и рассматриваю стеклянные отливы розового на вате.
- Знаешь, что я подумал?
- Дай воды попить. Ужасная жара.
- Это тоже тебе.
- Я сто раз говорила, что не ем сладкого. Вода без газа, надеюсь.
Идем молча к первой клетке. За толстым стеклом ходит, высунув язык, тигр. Публика ликует. "Какая большая киса"- восклицают то тут, то там. Зверь выглядит и вправду безобидно. Даже как-то жалко за то, что его так унизили, отобрав у него силу, очеловечив. Но зверь не человек, он никогда не примет смирения. Сзади мужчина какой-то басит: Киса. Выпусти его, так он нас всех и сожрет. Ему отвечают из толпы: Все равно его жалко, бедный. Сидит взаперти, ест и срет. Скукота. Разгорается полемика, мужчина отвечает: Да уж, бедный. Шоб все так жили. Сидишь и кормишься по расписанию. Никакой ипотеки, никакой работы. Я вдруг представил, как этот мужчина сидит за стеклом, а тигры ходят и смотрят на него.
- Что, спрашивает, тебя рассмешило?
- Люди живут порой и сами не знают, чего хотят. Стремятся жить, как этот тигр, а потом на старости лет не знают чем себя занять.
- Господи, какой ты нудный. Как старик бубнишь постоянно. Пойдем поскорее посмотрим на твоего жирафа и домой, я не выспалась.

Подходим к карте зоопарка. Вата тает и морщится. Она водит по карте глазами, находит фигурку жирафа, пальцем прокладывает маршрут, разворачивается и идет. Я за ней.
- Не правда ли, сахарная вата похожа на шелк, будто ее сплел шелкопряд. Розовый шелкопряд. Или большой паук, который заматывает в куколку свою жертву. Вообще непонятно, почему это назвали Сахарная вата. Сахар на стекло похож, а вата на хлопок. Уместнее было бы Стеклянный шелк, но это было бы непонятно для детей, можно Стеклянная вата, но тогда бы дети играя на трубах попробовали стекловату. Шелковая вата, может?
- Нам мимо антилоп надо. Это что вон там?
- Антилопа.
- А похожи на козлов. Это не антилопы. Антилопы другие.
- Да нет, это антилопы- "Антилопа Гну".
Подходим. Написано- "Гну".
- Видишь, это не антилопы. Это Гну. Не знаешь, не говори. Ты как ребенок, который не знает, а говорит.
- Просто перепутал. Всегда думал, что это антилопы.
- Вот и запомни, что это Гну. Козел Гну.
- Ладно.

Наконец, добрались до высокоогороженной сетки примыкающей к розовому дому. Жирафа нет. Кто-то в толпе говорит: Самсон заболел.
Вот те раз, именно сегодня. Толпа расходится, жираф не выйдет. Мы огибаем вольер. Сбоку окно через которое видно что происходит в доме, где жираф. Скопилась толпа. Взрослые пихают в окно детей: Смотри, Сашенька, это жираф. Я тоже хочу посмотреть, как он выглядит, но через толпу детей не пробиться. Она тянет меня за рубашку: Пойдем, а. Ну, а что тут поделать, пойдем. Проходим мимо лавочки, я предлагаю посидеть. Она смотрит в сторону, в фиолетовых очках отражается небо.
- Знаешь, что я думаю?
Молчит. Повторяю громче.
- Знаешь, что я думаю?
- О сахарной вате, которая похожа на шелк?
- Нет. Я думаю, что ты можешь домой пойти. Не стоило тебе приходить и делать мне одолжение.
- Я хотела погулять с тобой. Мы вроде гуляем. Что тебя не устраивает?
- Твое отношение меня не устраивает.
- А ты сам, разве ведешь себя по-другому? Тебя во мне, я заметила, все не устраивает. Ты постоянно, как старик нудишь и нудишь о том, как надо. Вечно твои требования. Знаешь, это не любовь. Когда люди любят друг друга им всегда хорошо. Они просто находятся рядом и им этого достаточно. А тебе нет, понимаешь? Так нельзя больше. В хороших отношениях просто не бывает ничего плохого. А это все оттого, что мы непонятно отчего вместе. Ты ведь сам признавался, что не влюбился в меня. А без влюбленности нет и любви, понимаешь. Это все изначально было неправильно. И то, что мы как следует не узнали друг друга и то, что переспали на второе свидание... Теперь ты требуешь нежности, любви. Я не могу ее тебе дать. Я не люблю тебя. Ты не дал времени узнать, что ты за человек.
- Хорошо.
- Просто хорошо? Тебе нечего больше сказать?
- А что можно ответить на то, что тебя не любят.
- Можно хотя бы из вежливости сделать вид, что тебе не все равно. Можно хоть как-то отреагировать, а твое "Хорошо" убеждает только в том, что тебе просто-напросто плевать.
Она сняла очки. В уголках глаз слезы, повисли, будто капли на паутине.
- Пойдем в новую часть, там тоже есть жираф.
Мы поднялись и пошли. Я все это время иду и зачем-то держу в руках сахарную вату, словно она прилипла намертво к руке. К жирафу пошли не сразу. Сначала я немного постоял у бассейна с морскими котиками, потом вдоль клеток. За толстыми стеклами никого не было, будто пустой аквариум. Ну, хорошо. Я представил себе, как выглядит выдра, какая-то птица и какой-то грызун. Она шла где-то сзади, то один то другой заслонял ее белую голову. Совсем не обращает на меня внимания. Это понятно, думает о своем. Что-то то зреет в ее голове. А в моей? В моей пусто, я вообще ничего не чувствую. Надо бы с этим всем поскорее все решить уже, решил я и прямиком направился к ней. Взял за руку и повел к вольеру.
За низким забором стелилась трава, края полукругом. Сначала попались на глаза зебры, а затем из-за них я увидел его, небольшого жирафа. Он был повернут боком и смотрел куда-то на меня. Точнее в сторону, но мне казалось, что на меня. Я и сам не понимаю, почему мне вдруг пришло в голову, что я непременно должен увидеть жирафа. Просто захотелось сильно. Вот, выходит и увидел.
Постояли минут пять и пошли на выход. Решили прогуляться до Патриарших, посидеть там. Вышли и пошли, но уже не так, как до этого. Что-то поменялось. Мы шли и болтали. Ее лицо будто просветлело, такая красивая она мне виделась впервые. А ведь ничего не поменялось или поменялось, только поменялось у меня в голове. Конечно, я в очередной раз что-то надумал, придумал миллион проблем, запутал такую простую штуку как жизнь. Сейчас дойдем, присядем и я устрою что-нибудь. Снова развеселю и все наладиться. Глупо было ссорится, очень глупо.
И вот, мы дошли. Сели. Закурил.
- Ну так что?- говорит.
- В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца ирода великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат.
- Я думала, что ты не любишь Булгакова.
- Не то что не люблю - ненавижу. Писатель, не должен оставлять следов. А теперь мы сидим тут, а я думаю о нем и о его дурацком романе.
- Давай поговорим. Ты не обижен?
- На что?
- Я решила, что мы расстаемся.
- Нет, не обижен.
- Если ты так спокойно реагируешь, то значит я тебе не нужна. Я хочу, чтобы ты это понял и не обижался.
- Я уже на все давно спокойно реагирую. И ценил я тебя за то, что ты мне не нужна так, как другим. Ты ничего мне никогда не смогла бы дать, кроме только того, чтобы быть рядом. Понимаешь? Просто быть рядом. А ты выходит и этого-то, самого простого не можешь- просто-напросто быть.
- Ну тогда скажи что-нибудь, чтобы я зацепилась за эти отношения.
- Сказать что-нибудь? Что-нибудь, чтобы... Если завтра передумаешь, не звони.
Не знаю, смотрела ли она вслед. Я шел к метро и думал только о том, чтобы поскорее добраться до дома. А там, куплю вина, послушаю музыку. Забуду все это и снова вспомню, как я жил до нее один последние два года.

Подул ветер, полил дождь. Я курил и смотрел сквозь закрытое стекло на балконе, такой же униженный и бессильный от одиночества, как тигр.
Полбутылки вина уже не было. Сейчас допью остальное, постираю носки и запишу этот странный день. Где-то через неделю меня отпустит и жизнь потечет по старому руслу.

© Валеев Хасан
© Aldebaran 2021