Рафал Миколай Воячек (польск. Rafał Mikołaj Wojaczek; 6 или 7 декабря 1945, Миколув — 10 мая 1971, Вроцлав) — польский поэт. Дебютировал как поэт в 1965 году. Автор стихотворных сборников «Сезон» (1969), «Другая сказка» (1970), «Которого не было»(1972) и др. Покончил с собой в 1971 году, отравившись.



EKLOGA

Znów będę spać za oknem

T. Z.



Nie patrz wciąż w okno... Tam już zima się zaczyna.

Gwiazda mrozu bezsenna jak pusta kołyska.



Choć do Ciebie sen przyszedł na miękkich podeszwach

nie zasypiaj – niech raczej rozpuści Ci się w krwi.



Tm krzyk nie był za oknem i nie był krzyk dziecka

– Ty krzyknęłaś znienacka ujrzawszy twarz snu.



l wymówiłaś imię i Królewna Śnieżka

W twojej dłoni za oknem już – grzeje swe stopy.



l wiem, zaśniesz... Śnieg zdepcze Cię czerwoną stopą

– śmierć zamieszka na wargach takich bezbronnych w śnie.



ЭКЛОГА

Снова буду спать за окном

Т. З.



Не смотри в окно… Там уже начинается зима.

Звезда мороза бессонна как пустая колыбель.



И хотя сон пришел к тебе на мягких подошвах

не засыпай – позволь ему раствориться в твоей крови.



Крика за окном не было и не было крика ребенка –

Это ты внезапно закричала увидев лицо сна.



Ты назвала свое имя и Белоснежка

В твоих ладонях за окном – уже греет свои ноги.



И я знаю, ты заснешь… Снег затопчет тебя красной стопой

– смерть поселится на таких беззащитных во сне губах.



KOCHANKA POWIESZONEGO



Kochanka powieszonego

patrzy mu do oczu

przygląda się sobie

w jego śnie.



Kochanka powieszonego

w kucki przy jego głowie

rodzi małe

z czarną twarzą.



kochanka powieszonego

z czarną twarzą

z bólu

dziecko wpół rozrywa



Kochanka powieszonego

własną pierś ssie

Paznokciami

po sobie.



Kochanka powieszonego

umiera w jego śnie.

23 II 1966



Возлюбленная повешенного



Возлюбленная повешенного

смотрит в его глаза

видя себя

в его сне.



Возлюбленная повешенного

сидит на корточках у его головы

и рожает малыша

с черным лицом.



возлюбленная повешенного

с черным лицом

от боли

разрывает пополам ребенка



Возлюбленная повешенного

сосет собственную грудь

Ногтями.



Возлюбленная повешенного

умирает в его сне.

23 II 1966



NA BRZEGU WIELKIEJ WODY



Na brzegu wielkiej wody naszego znużenia

czekamy na znak aby oczy nam rozjaśnił

zachwytem i zarazem ogromną pokorą.



Czekanie w nas otwiera swoje ssące usta

ale nie jest już głodem i łagodnie ssie

w swe wnętrze w naszym wnętrzu melancholię zmierzchu.



Zanim znak się we wschodniej stronie nieba zjawi

świecąc zieloną łuną swych miedzianych tkanek

patrzymy jeszcze w wodę co przed nami leży.



Wzrokiem otworzyliśmy furtkę w jej powierzchni

skąd znów wychodzą krewni, ci, których od rana

kładliśmy w barkę co już ściekła z prądem, Ziemię.



I idą niosąc głowy w dłoniach, genitalia

na piersi jak ordery mają zawieszone.

Nasza Pani nam niesie swe wyssane łono.



Aż któryś z nas nareszcie pierwszy zamknie oczy

– zobaczy płomień znaku co przepala mózg.

Wodo, która nad nami zamkniesz ciche oko!



На берегу великой воды



На берегу великой воды нашей усталости

мы ждём знака, который бы озарил очи

в одно мгновение – восторгом и смирением



Ожидание отворяет в нас свои сосущие уста

оно уже не голодно и мягко всасывает

внутрь нас меланхолию сумерек.



Пока наяву не появится знак на восточной стороне неба

луна не засветится зелёным на медных тканях

мы смотрим в воду что лежит перед нами.



Взглядом отмыкаются врата на её поверхности

откуда снова выходят родственники, те, которых с утра

мы укладывали в баржу, уже отплывшую по течению, в Землю.



И вот идут они неся головы в ладонях, с гениталиями

повешенными на груди как ордена.

Наша госпожа несёт нам своё высосанное лоно.



Когда кто-то первым из нас сомкнёт очи,

– он увидит пламенный знак прожигающий мозг.

Вода, которая над нами сомкнёт тихое око!





WIESZ JEST MAŁA RADOŚĆ

wiesz jest mała radość

ja tę radość

ja chciałbym

żeby rosła



ta radość ona jest duża

moi bracia okrutni umarli

a może żyją ale nie pamiętam



więc kiedy idę ulicą

zbaczam

i zrywam kwiatek nieostrożny

stokrotkę



tę stokrotkę przybliżam do twojej twarzy

i śmieję się głośno

kiedy odnajduję podobieństwo



a jeszcze głośniej się śmieję

kiedy stwierdzam

różnicę



ty wiesz

to co cię poróżnia z kwiatem

to jest nasza miłość

wzajemna



Знаешь есть маленькая радость


знаешь есть маленькая радость

эта радость

я хотел бы

чтобы росла



великая радость

мои жестокие братья умерли

или может они живы но я не помню



поэтому когда иду по улице

и сворачиваю

и беспечно срываю цветок

маргаритки



подношу эту маргаритку к твоему лицу

и громко смеюсь

когда нахожу сходство



и смеюсь еще громче

когда обнаруживаю

различие



ты знаешь

что отличает тебя от цветка

наша любовь

взаимная



PIOSENKA BOHATERÓW

Stanisławowi „Było życie" Chacińskiemu



Jej życie – nasze, i ślina. Ale nie nasza już – Ziemia

co nam spod kolan białą mgłą właśnie wycieka.

Kto nam powie gdzie mieszkać

będziemy my i wina...



Nam tylko czekać nie wiedząc, czy ktoś znowu powie: „Żywa" –

a także, czy powiemy to sami, a nawet

– w dobrze nam przecież znanej

mowie – czy powie noc.



Nam tylko wierzyć – nie przestać. Bo musi zabrzmieć ten głos

albo choć echo – w niebie obudzić tę gwiazdę

co by się mogła mienić

kołyską naszej śmierci.



1967



Песня героев

Станиславу «Была жизнь» Хачинскому

Ей жизнь и слюна наша. Только не наша теперь Земля,

которая вытекает белым туманом из-под колен.

Кто скажет нам где

мы и вина будем жить…



Нам остается только в неведении ждать, скажет ли снова кто-нибудь: «Жива», –

а также, скажем ли это сами, и даже –

на хорошо пока нам известном

языке – скажет ли ночь.



Нам только б не перестать верить. Ибо должен зазвучать тот голос,

или хотя бы эхо – разбудить в небе звезду,

которая называлась бы

колыбель нашей смерти.



От переводчиков

Рафал Воячек – один из выдающихся польских поэтов, незаслуженно обойдённых переводчиками. Человек трагической судьбы и уникального мироощущения, отражённого в его поэтическом наследии. В России он известен разве что небольшому кругу филологов, интересующихся польской поэзией. Так вышло, скорее всего, потому, что особенности поэтического стиля Воячека трудно поддаются переводу на русский язык: уникальная образная система, большое количество эллипсисов (смысловых выпусков), авторская пунктуация, порождающая многозначность образов, паронимическая игра и широчайший контекст, который необходимо учитывать при поэтических переводах, как правило, вызывают затруднения для восприятия. Стихи Рафаля Воячека – ребус, требующий от читателя серьёзного мысленного напряжения. Плохо ли, хорошо ли мы решили конкретную переводческую задачу – решат читатель и время.


© Aldebaran 2021.