Из белого тела
На кофейной гуще гадала,
на горящую бересту шептала,
иголку с ниткой в подол зашивала,
выходила в ночь, босонога,
мела тропку поперек дороги,
рассыпала перед порогом
со свежей могилы землицу.
Пусть тенью для тебя
станет разлучница,
чтоб была мне не соперница.
Уходил он, да вернулся домой,
от любви да вины сам не свой.
И ни с ней сейчас, ни со мной.
Хоть и вместе,
неживой будто вовсе.
Дневная колыбельная
Летом в самую жару
просыпается
полудница безголовая.
Не всяк живой ее знает,
а я видела — расскажу:
страшная, злая на меже сидит,
из кожи трава прорастает,
платье долгополое
паучьи ноги прикрывает,
змеи в складках клубятся.
И птицы, и звери ее боятся,
по гнездам да норам прячутся.
Полудница урожай охраняет,
никого на улицу не пущает,
солнце в зените покуда.
Всем, кто в огород зайдет,
косой голову снесет.
Никому до полдника не гулять,
грядки не топтать.
Спите, кучерявые, спите!
***
Уйди, боль, из белого тела,
из красной крови, из желтой кости.
Пришла, не спросясь, в гости,
одолела, до смерти надоела.
Вот тебе кукиш, чего на него купишь?
Купи себе секирку, отсеки себе головку.
А я куплю обновки: туфельки да бусики.
Заплету ленту в косы русые,
убегу к милому, ненаглядному,
лозою виноградною к нему прильну.
Не найдешь меня, не приметишь,
не узнаешь, как встретишь,—
нарядную.
Колечко
Уродилась тогда морошка,
туесок набрала да грибов лукошко.
Только вот заплутала немножко:
ни тропинки, ни делянки,
волчьи ягоды пошли да поганки.
Повязала на ольху ленту,
на березку — вторую.
Все одно: хожу вкруговую.
Боязно, аж поджилки трясутся,
слезы льются, не унимаю.
Вдруг вспоминаю,
что надо переобуться,
так бабушка делала.
Присела, левый ботинок на правую надела,
правый — на ногу левую.
Поднимаюсь, гляжу парень идет
насвистывает, травинку жует.
Глаза — изумруды,
губы — калина спелая,
рубашка белая не подпоясана.
«Заплутала, — говорит, — девица красная?»
Я ему — и грибы, и ягоды,
а он: «Выведу, за колечко
с твоего пальчика».
Сняла я колечко простое медное,
ему на мизинец впору.
Скоро ли шли, медленно ли,
не скажу уже.
А на тропку он встал —
пропал тут же,
будто вовсе не бывал.
Жениху сказала:
потеряла колечко, пока плутала.
На счастье или на беду, не пойму.
Но с той поры, как в лес зайду,
в каждом листочке глаза чудятся.
© Aldebaran 2025.
© Ахмерова Елена. ce.
на горящую бересту шептала,
иголку с ниткой в подол зашивала,
выходила в ночь, босонога,
мела тропку поперек дороги,
рассыпала перед порогом
со свежей могилы землицу.
Пусть тенью для тебя
станет разлучница,
чтоб была мне не соперница.
Уходил он, да вернулся домой,
от любви да вины сам не свой.
И ни с ней сейчас, ни со мной.
Хоть и вместе,
неживой будто вовсе.
Дневная колыбельная
Летом в самую жару
просыпается
полудница безголовая.
Не всяк живой ее знает,
а я видела — расскажу:
страшная, злая на меже сидит,
из кожи трава прорастает,
платье долгополое
паучьи ноги прикрывает,
змеи в складках клубятся.
И птицы, и звери ее боятся,
по гнездам да норам прячутся.
Полудница урожай охраняет,
никого на улицу не пущает,
солнце в зените покуда.
Всем, кто в огород зайдет,
косой голову снесет.
Никому до полдника не гулять,
грядки не топтать.
Спите, кучерявые, спите!
***
Уйди, боль, из белого тела,
из красной крови, из желтой кости.
Пришла, не спросясь, в гости,
одолела, до смерти надоела.
Вот тебе кукиш, чего на него купишь?
Купи себе секирку, отсеки себе головку.
А я куплю обновки: туфельки да бусики.
Заплету ленту в косы русые,
убегу к милому, ненаглядному,
лозою виноградною к нему прильну.
Не найдешь меня, не приметишь,
не узнаешь, как встретишь,—
нарядную.
Колечко
Уродилась тогда морошка,
туесок набрала да грибов лукошко.
Только вот заплутала немножко:
ни тропинки, ни делянки,
волчьи ягоды пошли да поганки.
Повязала на ольху ленту,
на березку — вторую.
Все одно: хожу вкруговую.
Боязно, аж поджилки трясутся,
слезы льются, не унимаю.
Вдруг вспоминаю,
что надо переобуться,
так бабушка делала.
Присела, левый ботинок на правую надела,
правый — на ногу левую.
Поднимаюсь, гляжу парень идет
насвистывает, травинку жует.
Глаза — изумруды,
губы — калина спелая,
рубашка белая не подпоясана.
«Заплутала, — говорит, — девица красная?»
Я ему — и грибы, и ягоды,
а он: «Выведу, за колечко
с твоего пальчика».
Сняла я колечко простое медное,
ему на мизинец впору.
Скоро ли шли, медленно ли,
не скажу уже.
А на тропку он встал —
пропал тут же,
будто вовсе не бывал.
Жениху сказала:
потеряла колечко, пока плутала.
На счастье или на беду, не пойму.
Но с той поры, как в лес зайду,
в каждом листочке глаза чудятся.
© Aldebaran 2025.
© Ахмерова Елена. ce.