Крестьянин-Тракторист

очерк

...вертится.
ГАЛИЛЕЙ

По собственному внутреннему набату, утром, воскресает крестьянин-тракторист.
Он, как не спал, сходит с постели, влазит в специфическую форму, громыхая сокрытыми в ней: ключами, гайками, молотком, коловоротом, топливным насосом, разглаживает волосы на барабану уподобленой голове.
Кинув взор в окно, за которым, чахня, шкворчит его собственный трактор, крестьянин-тракторист уходит есть щи – заботливой бабой они уже вынуты из печи, налиты в полведерную миску и поставлены на сосновый стол. Хлеб и ложка - тут же.
Подсев к миске, крестьянин-тракторист крошит в нее чеснок, сыплет перец, кладет горчицу, вбивает яичка три, перемешивает все и выжидательно глядит на небесполезно мотающуюся поблизости бабу. Та будто бы ничего не понимает.
Такие действия продолжаются долго. Наконец, крестьянин-тракторист, придерживая свои щи, шарахает кулаком по столу. Солонки, сахарницы, хлебницы подпрыгивают, выплевывая свое содержимое.
Баба тотчас пропадает. Крестьянин-тракторист сидит, обводя ногтем цветки столовой клеенки. Баба появляется и из рукава наливает в большой стакан самогонку. Одобрительно шлепнув бабу по заднице, крестьянин-тракторист впрыскивает в себя вино и начисто выхлебывает щи.
Он встает, оправляется, целует бабу, угощает проснувшегося малова черной карамелью, добытой в собственной форме, уходит в трактор и, обновленный, уезжает.
Пропадает он весь день. Где пропадает и что при этом делает - неизвестно.
Поздно вечером, когда уже подоили коров и загнали ребят, погибший крестьянин-тракторист, не пользуясь фарами (не оттого, что они подбиты еще в позапрошлой пятилетке, а оттого что - ни к чему), подъезжает к дому, где тормозит в столб или еще куда.
Баба, облаченная в ночнушку, вынув изо рта горсть шпилек, идет на звук мотора, гадая о том что... придется ли его из кабины выковыривать, удерживаемого баранкой и другими рычагами - что более утомительно, или же просто из-под колеса доставать, куда он сам выпал – что менее утомительно...
Так или иначе, баба вешает крестьянина-тракториста на себя и уносит в дом. Помещает его - предварительно вытряхнутого из специфической формы - на постель и ложится рядышком. Крестьянин-тракторист инстинктивно лезет к бабе рукой в определенные места. Баба саркастически улыбается и бьет похотливого соседа кулаком в бок. Сосед сразу засыпает. "Откуда только дети берутся?" – думает баба и все.

P.s. Трактор хлопочет всю ночь, так как легче застрелиться, чем его, сволочь, завести.


Каракозов Посеял Ветер
Ныне модно быть религиозным, ныне модно быть педерастом, ныне модно быть гитаристом и экстремистом.
Экстремистами не рождаются, но становятся.
И вот сидели бы эти ребята и добра наживали: деревья бы сажали и растили сынов в построенных саклях. Надо набраться терпения и жить, тем паче Аллах более девятисот раз сказал: «Терпи, мусульманин, терпи!»
Все впустую.
Янки в авторитете - они бросили лозунг: Убей гадов!
Но наши Стерегущие лишь фуражками качают и опускают помоешных бутылошников по подворотням...

Ты чего стоишь косоротисси!
Щас как дам по зубам -
Переворотисси...
Щас как дам по мандам
Так и высрешь килограмм...

Не умеют Стерегущие?
Не умеют – научим!
Ничего, они все научатся; кто кроме них?
Миллионы рабочего люда подождут спасителей.
Постепенно избавимся от гадов, подымающих горбоносую голову...
Мы должны Стерегущих полюбить.
До пота.
Для этого они станут еще более красивыми - мы сразу поможем в этом.
На купечество возложим львиную долю расходов; остальное дадут добровольные пожертвования, взносы, поборы.
Мобилизуем наилучших парикмахеров, цирюльников, косметологов, стоматологов, кутюрье, визажистов, пейзажистов и тому подобное, например, банщики и портные.
Уберем девушек с обложек, витрин, подиумов, бутылок - заменим их Стерегущими; они будут образцами красоты и предметами вожделения.
Довольно с нас девушек! За ними не видно человеков! Мы устали от них!
Сколько можно стремиться под их юбки, под их рубашки, в их рты!? Мы говорим: Хватит!
Синди Кроуфорд перестанет заниматься демонстрированием окрашенных губ, а от Тамары Гвердцители уже никто не узнает о прелести мытья волос – это сделают более достойные личности.
Они же займутся потреблением и рекламой безразмерных колготок, гигиенических прокладок и кремов против морщин.
Главный киногерой Штирлиц, уставший от девушек и от всего, что с ними связано, с удовольствием возьмет могучие, словно выточенные из камня, тела Стерегущих, целуя их при этом в тонкие мужественные губищи.
Исчезнут привычные царицы и царевны. Насадим новых, самопродуктивных; царевен и цариц действия.
Хранение домашнего очага, обладание менструацией, деторождение, воспитание подрастающего поколения перейдут в самые ответственные руки.
Качественно новые бляди, проститутки и шлюхи займут свои места.
Девушки отселятся в резервации тюремного типа; подальше от городов, крупных райцентров и пастбищ. Там им будет разрешено вольготно предаваться наркомании, разврату, вязанию. Они заимеют почетные обязанности, как то: мытье ног Стерегущих, завивка им волос.

Еще они будут шить кирзовые сапоги и парашюты.
Вскоре нужда в девушках отпадет окончательно; часть их вымрет от голода и болезней, часть пойдет в расход.
Они забудутся как класс.
Исчезнут секс и изнасилования.
И преследования на сексуальной почве уйдут в далекую область воспоминаний.
Любовь, онанизм, стихи, песни даже у трехлетнего гражданина вызовут взрыв смеха! "Я посвящаю время занятию спортом и чтению литературы", - скажет он.
Так наступит благодатная пора.
Бородатые, бряцающие оружием фанатики, сорванцы (поголовные джигиты), рожденные в папахе, черкеске, с кинжалом, на акалтекинском коне - обречены на вечное скитание по холмам Грузии.
Наводить ужасы, строить исламское государство, хвататься за автомат будут Стерегущие.
Мы будем лаптем щи хлебать и лапухом подтираться.

***
Рыжие и усатые любят жрать акварельные краски. Все картинки пообгрызали. Несколько раз прикупал специальной морилки пшикающей – бесполезно. Такие они живучие, что Боже сохрани. То ли дело люди...

Теперь эпиграф:

"Только прошу Читать Со вниманием и табак не курить, и если кто покурит, у Того глаза уйдут в нос, в чем и подписуюсь своеручно Аверкий, сын Чемоданов".

Это из рассказа Мамина-Сибиряка. Хороший писатель Мамин-Сибиряк. Спокойный. Рисует себе и рисует, а рисовать ему удается. Дано это ему. И не учит, слава Богу. Есть Толстой Лев. Он учит. Я его стесняюсь. Есть Достоевский. Он тоже учит. Я его боюсь. Книжку его я как-то раз читал. На двадцать восьмой странице стал заикаться в два раза сильней. Зарыл книжку ту, в садике – ну ее!



Времена девушек
Поневоле есть времена девушек.
Их два: Весна, Осень.
Весна – девушки распускаются, распрямляются, добреют, покрываются свежайшей кожицей.
Они сильно хотят антоновских яблочек, собственноручно снятых с ветвей. Они перебирают ногами, подобно сороконожкам, стукнутым детьми. Конечно! – им надо бежать! Бежать на лесные полянки, воскресные и зеленые, чтоб танцевать в одной куче с капустницами.
Пусть танцуют! Пусть радуется Лель!
Осень – девушки опадают, бледнеют, сутулятся, дервенеют, звереют. Их кожица поднимается, по ней можно стучать. Девушки с космическим отвращением взирают на ловко привешенные к ветвям антоновские яблоки...
Что поделаешь! Нужно надевать, пелеринки, черезседельники, пальтушки и ступать по местам.
Все. Это написал замечательный писатель Матвей Метла...

***
У меня есть Родина. Махонькая. Там каждый кустик и каждый кирпичик знают меня. Знают и приютят ежли что. Это очень здорово - иметь Махонькую Родину.
Придет время хотения упасть, раскинув руки, рожей на землю (а оно придет). За тем чтоб орать с тоски и раскаяния – знаю, куда мне дорога. Там тихо, и вода сладка на вкус, а снег зимой не грязен. Там не хочется телевизора, а тем паче – гармошки. Ну их к дьяволу!.. Там очень интересно глядеть на верх дерева.


© Aldebaran 2022.
© Роман Леонов.