Контролерша, качаясь, плывет через всю электричку,
черной юбкой привычно стирает леса и болота,
подгоняет стада. На лице, молодом, безразличном,
нашей Горьковской веточки — скука, густая дремота.

Не бывал в Петушках, и, признаться, не очень-то хочется...
До аванса дожить, не уснуть бы ни пьяным, ни трезвым,
на студенческом стерлись, как прошлое, имя, фамилия, отчество.
Спи. Весна доезжает до Дрезны.

***

Сквозь апрельскую стойкую ночь
проступают слезинки аллергиков,
ты мечтаешь меня растолочь
своей нежностью. Вновь опровергнута

шаровидность Земли. На посту
ночь хитрее колдуньи-царицы:
если долго бежать в темноту,
можно вовсе в нее провалиться.

Долго копится звездная пыль
под российской скрипучей кроватью,
слышно: ветер могучий простыл;
ты готова сейчас разорваться.

Ночь меняет указом число
громыхают потертые латы,
и волнуется, портит стекло
хищной лапой кустарник мохнатый.

***

Свет. Снегопад. Снегопад превращался в мрак,
в город Нигде, Неизвестный район и поселок Никак,
там, как и водится, жили прозрачные люди,
пряталось местное чудище, — стой, не шуми, разбудим —

выдачи пункт, алкомаркет, одна остановка,
люди трудились, питались, порой надевали обновки,
памятник строго смотрел на пустырь, молодежь ругал.
В спину всегда ударяла пурга:

снег пролезал везде, становилась бледнее кровь,
в снах приходили рассветы, потрескиванья костров.
Шум поездов вдалеке прорезался прорехой —
с раннего детства мы все собирались уехать,

тонкое тело твое не для этих морозов...
Выхода нет, есть лишь белая хищная россыпь,
есть постоянство: твой ропот, кровать и работа,
нас тут оставили, мы тут оставим кого-то.


***

Люди ходят во время дождя, люди ходят сквозь серые тучи.
Засыпают под вечер цветы, осыпаются, не попрощавшись.
Растворяться по-взрослому детям не хочется, скучно,
и в машине ржавеющей песня играет про счастье,

подмосковное небо спокойно, и связь нам сегодня не глушат,
значит, будет созвон, пожелание ночи спокойной;
ты вернешься домой, словно в мультике старом, игрушки,
может, зубы почистишь и в сон устремишься достойно,

может, чистить не будешь: чуть-чуть поболит, стоматолог —
ничего бесконечного нет. Умирают вдали одноклассники.
Ты приедешь сегодня? Наш путь будет страшен и долог.
Ты приедешь сегодня. Останься на майские праздники.

***

Есть птицы,
которые не умеет летать:
они плавают
или быстро бегают.
Некоторые
забираются высоко,
спрыгивают;
воздушный поток
обтекает их крылья
и тормозит падение
с помощью подъемной силы.

Многие птицы,
которые не умеют летать,
находятся на грани
вымирания
и нуждаются в человеке.

***

Из пяти прирученных цветов выживает один,
остальные повержены солнцем негреющим, скукой и засухой,
электрической вывеской бьет тишину круглосуточный магазин,
улыбаясь, крадется месяц, все знают, что прячет за пазухой...

И в любой парикмахерской спрятано женское имя,
это лето окутано осенью и волосами твоими.

***


Гибнут слизни в растворе поваренной соли, дешевой горчицы,
Ароматное мыло втирается в кожу до скрипа и сладости,
загустели пионы: прапрадед сегодня приснится,
позовет на веранду чаевничать, вы, как обычно, поладите,

запыленный громоздкий киот никогда никому не продашь,
как тот черный «Рубин», как тот велик с пробитыми шинами,
как не снимешь давно пожелтевший ничейный пейзаж,
ведь тогда станет ближе столетняя ругань мышиная,

электричка ворчит вдалеке — это плач тектонических плит,
недосып машиниста и сон молодых безбилетников...
Обессилил фонарь, мир исчез, повсеместно царит
пустота за надежным штакетником.


© Aldebaran 2025.
© Кулаков Вадим.
ce.